Прелестная бунтарка

— Огонь не представляет опасности для дома? Может, настало время бросить Кингстон-Корт и переселиться в более здоровое место?

Фрэнсиса эта мысль оскорбила.

— Гордон, но это же история! Самой старой части более шестисот лет!

— И каждый день чувствуется нехватка удобств, — сухо промолвил тот. — Можешь взять хозяйские покои себе, там всегда холодно и дует.

— Однако они величественные. — Элдон усмехнулся. — Тебе от них не отвертеться, ведь слуги прямо сейчас готовят их для нового лорда и леди.

— Есть ли на территории поместья подходящие дома, в которых сейчас никто не живет? — спросила Калли. — Предпочтительно, чтобы им было не шестьсот лет.

— Вдовий домик свободен. Он в целом крепкий, но, чтобы в нем можно было жить, его надо подготовить, на это уйдет дня два.

— Если в гостиной не поселились барсуки, то дом нас устроит — сказал Гордон. — Калли, а ты как считаешь?

— Насколько я помню, вдовий домик неплохой и удобно расположен. Он нам подойдет. — Она улыбнулась. — Мы особенно его оценим, если до этого нам придется провести несколько ночей в готической башне.

Ее слова вызвали смех. Обед прошел в дружественной атмосфере. Наверное, быть лордом Кингстоном не так уж плохо.

Однако Гордон изменил свое мнение, когда они с Калли пожелали его братьям спокойной ночи и направились к себе в башню. Калли внимательно осмотрела большую спальню:

— Если Уэлхэм жил в этой комнате, то я не удивлюсь, если он совершил самоубийство.

— Тебе не нравятся бесценные гобелены с изображениями святых, умирающих самыми разными ужасными способами, и животных, разрываемых на части гончими псами и охотниками? — с иронией поинтересовался муж.

— Нет!

Она побродила по комнате, хмуро глядя на гобелены и резной гардероб под стать такой же кровати. Массивная кровать с колоннами красного дерева, поддерживающими тяжелый бархатный полог, подошла бы и особе королевской крови. Парчовое покрывало было откинуто и открывало тонкие простыни и пышные подушки. Гордон подумал об отце, который спал в этой кровати, занимался сексом с женами, любовницами, горничными и зачал множество детей.

— Я не могу спать на этой кровати.

Калли быстро подошла к нему и произнесла:

— Я бы тоже предпочла в ней не спать. Кровать — слишком личная вещь, чтобы было приятно получать ее по наследству. Давай найдем другой вариант. — Она открыла дверь слева. — Эта комната для переодевания гораздо уютнее. Мы можем постелить постель на красивом ковре.

— Я сомну одеяла на кровати, чтобы утром слуги не подумали, будто мы не оценили их стараний.

Гордон присоединился к Калли и обнял ее:

— Не возражаешь, если мы будем спать на полу?

— Это будет удобнее, чем на складе в окружении бочек с табаком, а нам ведь и там понравилось. — Калли прижалась к нему и потянулась, как кошка. — Продержимся пару ночей тут, пока не переедем во вдовий домик.

— Спасибо тебе за понимание, — тихо промолвил Гордон.

— Одно то, что твои младшие братья оказались дружелюбными, не зачеркивает годы страданий. А теперь давай сделаем тюфяк и ляжем спать, нам надо отдохнуть.

Спать на тюфяке было удобно, и близость Калли будто заставила все мрачные тучи Кингстон-Корта исчезнуть.

Глава 40

Они вошли в хозяйскую спальню на вторую ночь.

— С нетерпением жду, когда мы переедем во вдовий домик, — сказала Калли. — Но до того, как покинем башню, я хочу увидеть потайную лестницу.

— Сегодня самое время — это сделать, потому что я больше не собираюсь переступать порог этой комнаты, — ответил Гордон. — Лестница скрыта за гардеробом из красного дерева. Я поднимался по ней из погреба, чтобы посмотреть, куда она ведет. И когда открыл дверь на верхней площадке, то с ужасом обнаружил, что попал в спальню отца.

— Ничего не изменилось, — заметила Калли.

— Интересно, помню ли я, как на нее попасть с этой стороны. — Гордон осмотрел гардероб со всех сторон, потом провел пальцами за одной из колонн, таких же, как столбики кровати. Это не помогло. Тогда он повернул всю колонну. Есть. Гардероб стал поворачиваться, словно толстая дверь, медленно, с готическим стоном.

Калли поднесла лампу к проему и поморщилась от запаха затхлости. Каменные ступени были узкими, лестница делала крутые повороты.

— От спусков и подъемов у меня бы закружилась голова, а потолок такой низкий, что мне, наверное, придется пригибаться, а уж тебе точно.

— Если хочешь, можем спуститься.

— Нет, это не так романтично, как я предполагала. — Она толкнула гардероб, и он встал на место. — После этого надо вдохнуть свежего воздуха и полюбоваться видом с балкона.

Гордон раздвинул занавески, закрывавшие двустворчатую дверь на балкон. Она была прорезана в стене толщиной в шесть футов. Калли открыла дверь и вышла на широкую деревянную платформу. Дул свежий ветер, плывущие облака то закрывали луну, то снова открывали, создавая драматичную игру света и тени. Калли глубоко вдохнула, чувствуя приятное возбуждение.