Прелюдия: Империя

— Тебе я рассказать могу. Я уже вижу, что ты перестала быть дамой, и сохранишь все в своей душе, а не разболтаешь всем. — Илтун начала свой рассказ.

"Я воспитывалась в Имперской школе гетер, как и Толтисса. Я на год ее старше. В той жизни я была Ангрисса Истоэру, третья дочь бедного дворянина из Линны. Знакомая гетера, посмотрев мои данные, рекомендовала родителям отдать меня в школу гетер, поскольку с их состоянием и моим положением найти мне достойного жениха было почти невозможно. В школе гетер по-разному относятся к кандидаткам. За некоторых берут деньги, особенно когда какой-нибудь принц либо король приводит свою возлюбленную-переростка для ускоренного обучения. За некоторых деньги не берут, когда девочка подходящая и отдается вовремя. А иногда и платят деньги, но не тем, кто их требует, а тем, кто кажется их достоин. Моим родителям заплатили деньги из уважения к их благородному поведению и бедности. Тем самым они утратили всякое право осведомляться о моей судьбе, и я даже не знаю, живы ли они."

"Я считалась одной из самых перспективных учениц, никто не сомневался, что я стану полноправной гетерой, а затем меня ждет карьера Высокородной. Но в пятнадцать лет, когда нас лишают девственности, я втюрилась как кошка в своего первого возлюбленного: аристократа с великолепными манерами, очень тонкого и нежного любовника. Тогда-то я думала, что это любовь… и с его стороны тоже. А с его стороны это была лишь утонченная куртуазность. Я чудом уклонялась от других любовников, а каждая встреча с ним лишь разжигала мою неразумную страсть. И я провалила испытание. Я, дура, даже обрадовалась, когда дали мне новое имя и повели продавать в рабство. Мой избранный был второй сын очень знатной семьи. Как запасной наследник, он все равно не имел права жениться, а тут я могла быть целиком его, как рабыня. Я была уверена, что он меня купит."

"На распродажу рабынь мой избранник явился и сразу назначил цену, когда дошла очередь до меня. Попытался было перебить цену моей первой любви хозяин публичного дома, но все уже знали мою историю и ему просто заткнули рот. Я была счастлива, когда шла с моим хозяином нагая, как и полагается рабыне с торгов, через толпу поздравлявших его людей. Но все переменилось полностью, когда я пришла в его дом. Я получила каморку наложницы, и обращаться со мной он стал как с обычной рабыней, я уже не была в его глазах личностью. Он больше не ухаживал за мной, а просто приходил когда вздумается и грубо брал, и я ему скоро надоела. Осталось у него лишь одно желание: похвастаться мною — и он велел мне обслуживать его гостей. Я запротестовала. Он выпорол меня. Я не покорилась. Тогда он продал меня за вдвое большую сумму, чем сам купил. Меня купил содержатель дома терпимости."

Ангтун зарыдала и стала обнимать Илтун.

— Какой ужас! — только и смогла вымолвить Ангтун.

"Толтисса была моей подругой в школе. Как только она стала полноправной и накопила достаточно денег, она выкупила меня и сделала своей первой рабыней в коротком хитоне, а когда стала Высокородной, — наставницей рабынь."

— А почему она тебя не отпустила на свободу? — спросила Ангтун.

— А ты бы хотела сейчас, чтобы Тор тебя на свободу отпустил? — вдруг резко спросила Илтун. — Она меня много раз хотела отпустить, но я сама не хочу. Моя жизнь потеряет смысл.

— Я видела, как к тебе приходили мужчины. У тебя есть возлюбленные?

— Да. Кое-кто из тех, кто втюрился в меня, еще когда я была в коротком хитоне, так меня и не может забыть. А с моей стороны было бы подло им отказывать, хотя у меня внутри все уже перегорело… Я ко всем им хорошо отношусь… А, значит, ни к кому из них — очень хорошо… — с горечью завершила Илтун.

— Ну ты ведь могла бы стать наложницей любящего тебя человека и рожать ему детей, — наивно сказала Ангтун.

— В доме терпимости первым делом рабыню лишают способности иметь детей.

— Ой! — воскликнула Ангтун, и обе женщины расплакались друг у друга на плече.

Поплакав, Илтун сказала:

— Гетеры знают, что каждое правило имеет исключения, но лишь высоко натренированная интуиция может подсказать, тот ли это редчайший случай, когда можно допустить исключение, или все-таки нужно следовать правилу, как бы страшно и противно это ни было. Надеюсь, что сегодня я имела право поплакать. А ты слезы можешь не маскировать, пусть все знают, что я довела тебя до слез своим разбором.

И после того, как Илтун убрала все следы своей слабости, женщины вышли в общую залу.

А взаимоотношения Тора с возлюбленной перешли в другую форму. Теперь уже не было бешеных порывов страсти. Они спокойно общались друг с другом, понимая друг друга с полуслова. Тор выяснил много любопытных для себя вещей. В частности, он узнал, что самый худший исход двойной тантры — когда уходит в небытие лишь один из пары. В этом случае тот, кто остался жив, уже не может найти себе покоя и испытывает страшные душевные муки, а душа ушедшего мучится в своем пространстве, пытаясь найти свою половину. И даже после смерти оставшегося в живых эти половины не могут найти друг друга.