Прелюдия: Империя

— Наверно, для тебя была бы почетной смерть в тантре? — неожиданно спросил Тор Толтиссу.

— Столь же лучшая смерть для гетеры, как гибель полководца от раны после выигранного им сражения. О нас сложили бы песни и написали бы пьесы, и, конечно, отчаянно врали бы в них. Впрочем, и смерть Эстайора тоже прекрасный конец для художника. Так красиво уйти на глазах у изысканного общества ценителей! О нем уже складывают песни.

И тут Тор понял, что, возможно, Толтисса завлекала его в смерть. А вернулась она потому, что уйти в одиночку было невозможно.

— Я немного завидую твоим жене и сыну. Они вернули тебя в наш мир из высших сфер. И меня с тобой тоже вернули. Меня-то уже ничто не держало: дочь в школе гетер, и отпустили ее не по моей просьбе, а по просьбе отца, всего на две недели. Я сама не имею права просить ее отпустить, разве что на собственные похороны, — иронично добавила Толтисса.

Тор благоразумно промолчал, кто на самом деле вернул его. Но после этого он начал чувствовать некоторый внутренний холодок к возлюбленной и ощутил, что и она тоже несколько насторожилась. Сильная взаимная тяга осталась, и размолвок пока не было. А кто отец, слово которого имело вес даже в школе гетер, было ясно. Чуть больше десяти лет назад Толтисса прославилась тем, что отвергла предложение Императора о браке.

— Глядя на дочь твою, я не могу поверить, что ты не любила Императора, — сказал Тор, намекнув на то, что он понял, кто отец, и вместе с тем не желая явно его упоминать.

— Любила, — вздохнула Толтисса. — Так как я была его открытой любовницей, самое противное испытание на Великородную было мне засчитано. А после того, как меня короновали, он предложил мне выйти за него. Но весь народ закричал: "Не покидай нас, жемчужина наша!", я поддалась жажде славы и эффектно отвергла его предложение, оставаясь еще некоторое время его возлюбленной. Да заодно я понимала, что окажусь в герцогстве Императора на положении третьей жены. И детям моим достойное будущее не обязательно будет обеспечено. Умрет Император (а я желаю ему жить долгие и долгие годы), и сын окажется скорее всего в изгнании. Да и дочери несладко придется.

Тор заметил, что Толтисса одну за другой рекомендует клиенток на великородных. Он спросил, в чем дело? Толтисса ответила, что она чувствует себя уже замужней женщиной, а Тора своим мужем по обряду тантры, и готовится формально закончить карьеру. Тогда она должна продать дворец своей преемнице. А клиентки и ученицы — свободные полноправные гетеры, их передать нельзя.

Еще через день гостем гетеры был Император. Это был прощальный вечер: завтра дочь возвращалась в школу. Видно было, что ей страшно и не хочется, но уже выработанная дисциплина заставляла ее улыбаться, шутить и очаровывать.

Тор с интересом приглядывался к организации дворца гетеры. Это было несколько похоже на мастерскую. Роль учеников исполняли рабыни. Его рабыня тоже посещала занятия с ними и исполняла обязанности рабыни в длинном хитоне. Рабыни в длинном хитоне обслуживали гостей, но не услаждали их. В коротком — по первой просьбе гостя должны были идти с ним. Выяснилось, что рабынь своих гетеры готовят тоже где-то с восьми лет. Их развивают физически, эстетически и даже немного (как сказала Толтисса, сравнивая это с тем, что было в школе гетер) умственно и духовно. Они должны быть симпатичны и в общении, а не только в постели. В отношении профессиональных качеств рабынь учат прежде всего внушать мужчине уверенность и преодолевать его страх. Ведь то, что гость обратился к рабыне, означает, что он боится ухаживать за свободной женщиной и страшно не уверен в себе, либо же что его ухаживания оказались отвергнуты. А из школ рабынь выходили машины для удовольствий, ничего не знающие и мало что умеющие, как первая наложница Мастера Имир. Рабыни же Высокородных гетер часто становились и любимыми наложницами, и вольноотпущенницами. Толтисса на глазах у Тора продала одну из них гостю, убедившись, что его намерения достаточно серьезные. Но наедине с Тором она прокомментировала это иронически:

— Совсем голову потерял! Втюрился в эту девчонку, боюсь, что она в конце концов женит его на себе. Но это уж не мое дело.

В старкском языке есть два совершенно разных по эмоциональной окраске глагола для любви: любовь между равными и любовь между неравными либо очевидно друг другу не подходящими. Второй мы передаем здесь словом "втюриться".