Прелюдия: Империя

Тор был вымотан такой длинной речью. Крестьяне затихли. Они окончательно поняли, что этот хозяин — не старый барон. Он их будет крепко защищать, лишнего не потребует, но, если увидит попытку схитрить или выманить у него что-либо — спуску не даст! На самом деле они мечтали о подобном хозяине, но уже не верили, что такие бывают. А кое-кто из самых хитрых крепких крестьян уже начал думать про себя, что с этим барином нужно по-другому: если он увидит, что ты даешь больше, чем обязан, он тебя отблагодарит как следует. Наконец, староста деревни Ластираны Он Сустиркин, избранный взамен убитого бандитами, осмелился ответить за всех.

— Хозяин! Ты не такой, как другие баре. Ты сам своими руками добыл богатство и знатность. Ты хорошо знаешь, что значит работать. Защищай нас, а мы будем тебе вовек благодарны. Пусть каждый делает свое дело. Если нужно, наказывай нас. Без кнута вовремя и кобыла обленится.

В этот раз Тору пришлось пережить еще несколько неприятных минут. Староста деревни Уликайу, самой дальней из деревень баронства и самой бедной, вдруг заявил, что Тору необходимо прибыть к ним в деревню на свадьбу.

— В кои-то веки раз невеста чистая до свадьбы дожила. Так что позор нам будет, если ты свое право господина первой ночью не используешь.

Тор представил себе деревенскую дурнушку, на которую никто не польстился, но что было делать: если невеста девственна, то отказать в праве первой ночи было бы страшным позором и оскорблением для всех крестьян. Даже Эсса, наблюдавшая всю сцену из окна замка, сочувственно вздохнула по этому поводу. Тем более она-то знала, чем грозит ее мужу соитие с недостойной. Она с иронией думала про саму себя: не представляла, что придет время, когда перед ночью с мужем буду обязательно молиться, да еще иногда просто прогонять его к наложнице, если молитва не идет от души. Но, с другой стороны, когда мужа стало добиваться трудно, и сливаться с ним стало несравненно лучше. Эсса чувствовала, что после того, как кончит кормить Линса, сразу забеременеет вновь.

Тор выкатил для крестьян четыре бочки вина и четыре бочки пива. Крестьяне ожидали, что, как и полагается, он выпьет первую чашу. Но Тор, держа ее, чего-то ждал. Тут один из стариков сказал:

— По старым обычаям полагается, чтобы крестьяне отблагодарили хозяина. Он нам поставил выпивку, а мы должны дать ему закуску: хлеб, молоко, оливковое масло и мясо.

Тор, который часто штудировал старые обычаи, чтобы восстановить их, поступил, как и полагается по ритуалу: обмакнул кусок хлеба в молоко, съел, отдал молоко мальчику, который вился рядом, обмакнул второй кусок хлеба в масло, съел, присмотрел симпатичную крестьянку, поманил к себе и пригрозил облить ее маслом, чтобы потом съесть. Она догадалась, что полагается сделать, и сбросила платье с плеч. Тор полил маслом ее волосы, плечи и грудь, но не стал ее целовать сам, а подозвал вновь произведенного десятника Кира Лоэринна и велел ему слизать масло с женщины. Тот поцеловал ее и увлек не возражавшую крестьянку в караулку. А Тор съел еще кусок хлеба с мясом, выпил чашу и раздал остатки еды своим воинам. Ритуал "единения сеньора и народа" был успешно завершен. Крестьяне с восторгом занялись выпивкой и закуской.

Вечером Тор и Эсса в первый раз устраивали большой прием и бал для своих дворян. Прибыл также с женами граф Аркина, небольшого городка на берегу озера Ломо, и барон Ирсана, который правил деревнями в окрестностях города. Сам город был самоуправляющимся уездным королевским городом. В обычное время в нем сидел правитель уезда, чаще всего назначавшийся из местных баронов. Сейчас в уезде не правил никто. Рокошане своего правителя уезда не поставили. Прибыли с женами и дочерьми также несколько дворян из окрестных владений, которым было любопытно посмотреть, как поведет себя новый властитель и его супруга, а заодно и присмотреть женихов для дочерей.

Как и полагалось, вечер начался с тостов хозяина в честь почетных гостей и их жен, а их в честь хозяина и хозяйки. Затем Росс Адинкур произнес здравицу в честь владетеля и владетельницы от имени их вассалов. Выбор произносящего тост показал, с какой настороженностью относятся дворяне к новому властителю. Он был отцом дамы Адинкур, ныне рабыни Ангтун. Ее участь, вкупе с безжалостностью нового властителя, которую он уже пару раз проявил, и с появлением в его свите официала, что внушало страх, вызвали большие опасения дворян.