Прем Сагар

Шри Шукадева муни далее сказал: „Махарадж! Когда помыслил он о Шиве джи, престол шри Шивы джи заколебался; и, пробужденный к мысли, он постиг: «Несчастие постигло вдруг того, кто предан мне. Немедля я пойду, рассею все его тревоги». Помыслив так в душе, господь немудрых Бхоланатх джи отдал половину тела Парвати джи, косу завязал свою, посыпал пеплом, принял много бханга[485], ака[486] и дхатура[487], одел свой шнур из белых змей; накинул шкуру белого слона; потом одел он ожерелье из отрубленных голов, змею; взял свой трезубец, дамру, лук — Пинак[488] и череп; сел на быка Нандия[489], собрал всю рать свою, всех бхутов, претов, пишачей, дакини[490], шакини[491], бхутани[492], претни[493], пишачни[494], и прочих и выступил в поход. Не поддается описанью красота того мгновенья, когда, с серьгой из гаджамани[495] в ухе, с луной на лбу и с Гангою на голове, с глазами кровью налитыми, приняв страшный образ Махакалы[496],он двигался вперед, играл и пел, а рать его плясала. Ту красоту лишь видеть можно было, но описать нельзя. И скоро Шива джи со всей своею ратью прибыл, наконец, туда, где с войском из асуров сам стоял Банасур. Увидев Хари джи, Банасур в радости сказал: «О, милосердья океан! Не будь тебя, кто мог бы вспомнить обо мне в такое время.

Твой дивный пыл, владыка, спалит супостата.
И как теперь род Яду может жив остаться».

Промолвив так, он продолжал: «Махарадж! Теперь творите все святую брань. И каждый становись лицом к лицу, борись». Едва такое слово вышло из дрожащих уст Банасура, как вдруг вся рать асуров двинулась вперед и стала в боевом порядке, и там навстречу им пришли и стали ядавы. И там и здесь вдруг зазвучали звуки бранной музыки. Богатыри, герои-воины все взялись за оружие свое, а робкие, не-мужи, трусы, покидая поле брани, стали убегать, спасая жизнь свою.

В то время Шива джи в своем ужасном образе, как Махакала, лицом к лицу стал со шри Кришначандрой; Банасур против Баларама джи, а Скандха против шри Прадьюмны, и так один против другого стали все, и обе стороны пустили в ход оружие. В руке у Махадева лук Пинак, в руке у Ядунатха лук Саранг[497]. Шри Шива джи пустил стрелу святого Брахмы, шри Кришначандра джи рассек ее мечем огромным Брахмы. Потом шри Рудра ветры буйные послал, их Хари жаром отогнал. Потом шри Махадев джи породил огонь, Мурари пролил дождь и погасил его и пламя произвел великое, оно перебежало в войско Садашивы[498], сожгло всем бороды, усы и волосы на голове и придало асурам страшный вид.

Когда огонь стал жечь войска асуров и вдруг раздался страшный вопль: «спаси», тогда господь немудрых Бхоланатх послал прохладу всем сожженным, обожженным ракшасам и бхутам, претам, пролив дождь, а сам, придя в великий гнев, схватил стрелу наранараяни[499], потом, раздумав, отложил ее. Меж тем шри Кришна джи, пустив стрелу аласья[500], лишив рассудка всех, косить стал рать асуров, как косари, бывает, косят ниву. Увидев это чудо, шри Махадев, подумав про себя в душе, сказал: «Теперь не обойтись без пралаяюддхи»[501]. А в это время Скандха на павлина сел, поднялся в небеса и стал оттуда стрелами своими осыпать всю рать шри Кришны джи.

Тогда Прадьюмна храбрый Хари говорит:
«Поднявшись на павлине, сверху он разит.
Коль повелишь, отец мой, я усилю бой,
Возьму свой лук могучий, их собью стрелой».

Когда сказал он это, господь свое соизволенье дал. Прадьюмна джи метнул стрелу, попал в павлина, и Скандха полетел на землю. Когда упал на землю Скандха, то Банасур в ярость страшную пришел и, взявши не один лук — целых пять, и в каждый лук вставляя по две стрелы, осыпал всех ядавов дождем из стрел. Меж тем шри Кришначандра джи все продолжал косить. В тот час и там и здесь гремели мару[502], дхолы, дапхасы; каркхайты песни распевали; из ран лились потоки крови, как фонтаны. Куда ни взглянь — от крови все-все красно, словно от гулала[503]. Повсюду бхуты, преты, пишачи, как скоморохи, тут сновали в образах ужасных и играли. Текли повсюду реки крови, как будто их раскрасили в великий праздник. Казалось, то не битва, праздник Холи[504] обе стороны справляют. И долго так шел бой, но, наконец, шри Кришначандра джи пустил стрелу так крепко, что с колесницы у Банасура слетел возница и кони в страхе подскочили. Когда погиб возница, то Банасур сам бежал, покинув поле брани; шри Кришна джи преследовал его“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Услышав весть о бегстве сына, Катра, мать Банасура, немедля бросилась туда в ужасном образе. Нагая и с распущенными волосами, она предстала пред шри Кришначандрой джи и стала там вопить.