Прем Сагар

Услышав это, Джарасандх сказал: «Махарадж! Ты обладаешь знанием, ты знаешь все. Зачем я буду утешать тебя. Кто обладает знанием, о прошлом не горюет он: добро и зло творит для нас другой. И человек бессилен перед ним, мы все его подвластны воле. Как кукла деревянная в руках фигляра пляшет, так пляшет человек в руках творца. Он делает, что хочет. Поэтому ни в радости ни в скорби не радуйся и не скорби ты, друг. Все принимай за сон. Семнадцать раз я на Матхуру наступал с огромной ратью в двадцать три акшаухини, и Кришна все семнадцать раз уничтожал всю рать. Но я в отчаянье не впал. А восемнадцатый же раз, когда я истребил всю рать его, я радости совсем не испытал. Он от меня бежал и на гору взобрался. Я под горой развел огонь, но непонятно, как он жив остался. Его пути нам не познать». Сказав так, царь Джарасандх, вновь продолжал: «Махарадж! Теперь нам надлежит скорей бежать. Ведь сказано: „Пока ты жив, ты ничего не потерял“. Со мной самим случилось так: семнадцать раз терпел я пораженье, на восемнадцатый раз победил. Поэтому, ты делай все, чтоб жизнь свою спасти; оставь свое упрямство!»

Махарадж! Когда Джарасандх все объяснил ему, то Шишупал собрался с мужеством, собрал всех раненых бойцов, которые спаслись, и в тяжком горе сам последовал за Джарасандхом. Так потерпев здесь пораженье, они пустились в бегство. Теперь послушай, что случилося у Шишупала дома. Там, думая о возвращенье сына своего, мать Шишупала стала радостно готовить пир. И вдруг она чихнула, и правый глаз вдруг замигал. Когда она увидела недобрые такие знаки, то у нее на лбу забилась жилка. И в это время кто-то прибежал, сказал: «Изрублено все войско сына твоего. Невесты он не получил. Теперь оттуда он бежит, спасая жизнь». Услышав это мать Шишупала славного, пришла в глубокую печаль и осталась безмолвной.

Меж тем, узнав о бегстве Шишупала с Джарасандхом, Рукма в страшной ярости пришел на свой совет и сел. Потом ко всем он обратился и сказал: «Куда спасется Кришна от моей руки? Немедля выступаю, убью его и Рукмини верну обратно, не то не буду называться Рукмой и не вернуся больше в Кундальпур». Махарадж! Связав себя такою клятвой, Рукма, взяв рать акшаухини, выступил на бой с шри Кришначандрой и преградил путь войску ядавов. Тогда сказал своим он людям: «Вы убивайте ядавов, а я пойду вперед, схвачу и приведу сюда шри Кришну джи». Услышав это, его товарищи вступили в бой с войсками ядавов, а он погнал коней вперед. Догнав шри Кришначандру джи, он грозно закричал: «Эй, плут! Мужик! Что понимаешь ты в делах высоких царских? Ты, слышно, в детстве молоко да простоквашу воровал и, наловчившися, явился, здесь красавицу украл.

Но я-то не из Браджа, я ведь не пастух».
И с этими словами он берет свой лук.
Отравленные ядом стрелы он берет,
Лук натянул, пускает, три стрелы он шлет.

Увидев пущенные стрелы, шри Кришначандра джи рассек их на лету. Вновь Рукма мечет стрелы, господь рассек и их. Тогда шри Кришна взял свой лук и так пустил он стрелы, что вверх взлетели кони с колесницей и возница. В руках у Рукмы лук рассек, и он упал. И сколько ни было оружия у Рукмы, Хари все тут изрубил и бросил. Тогда он в страшной ярости схватил свой щит и меч и, соскочивши с колесницы, так вдруг бросился к шри Кришначандре джи, как на слона бросается вдруг бешеный шакал, иль бабочка летит на свет. И, подбежавши к колеснице Хари, он метнул в нее дубиной. Господь в одно мгновение схватил его, хотел убить, но Рукмини джи молвила ему:

«Не убивай, владыка, он — мой старший брат.
Пусти живым его ты! Он — безумный раб!
Слепой, глупец он. Разве тайну мог постичь?
Супруга дивной Лакшми человеком мнит.
Ты повелитель йогов, вечное начало,
Для верных в мир явился, счастье, радость дал им.
Как мог безумец этот господа узнать?
Воспеть, о милосердый, благостную длань».

Сказав так, Рукмини вновь продолжала: «Не принимают близко к сердцу ведь проступков глупых и детей, как лев не думает о лае собачонки. Ведь если ты его убьешь, то ввергнешь в горе моего отца. Тебе не подобает делать это. Во всяком месте, которого нога твоя коснется, все твари в радости живут. Ведь это было бы необычайным, чтоб при такой родне как ты, царь Бхишмах сына потерял и ввергнут был в печаль». Махарадж! Сказав так, Рукмини джи продолжала вновь: «Махарадж! Ты сделал благо, как любимому родному, что взял его в полон и, вырвав меч из рук, так пригрозил убить его». Потом в великой скорби, дрожа всем телом, с слезами на глазах, рыдая и припав к его ногам, с любовью так сказала: