Премия Дарвина

И это открытие его ошеломило. Он вдруг понял, что даже если бы они навсегда застряли в этих дурацких телах, он бы ее уже не отпустил. Когда он так успел привязаться к Кире?

– Дурак! – прошептала она конфузливо. – Подожди хотя бы, пока я снова стану собой.

– Мне все равно, – сказал Вовчик. – Это же тоже ты.

Кажется, впервые Кира не нашлась, что ответить. Она просто хихикнула и чмокнула его в ответ.

– Мы с тобой идиоты! – прошептала она.

Вовчик не возражал.

Внезапно по темному парку прокатился странный, мявкающий рык. Эхом ему стал далекий человеческий крик. Затем все резко стихло. Вовчик и Кира замерли.

– Где это? – перепугалась Кира.

Вовчик пожал плечами – сам черт не разберет, с какой стороны донеслись звуки! Он напряженно вслушивался во тьму – и рык повторился, теперь он был более протяжным, переходящим в низкое угрожающее урчание. У Вовчика мурашки побежали по коже: с таким звуком ночные твари обычно доедают свою случайную добычу.

Первым импульсом было – бросить все, схватить Киру за руку и рвануть в противоположном от страшных звуков направлении. Но Вовчик подавил малодушие и произнес нарочито-твердым тоном:

– Это пума. И что-то ей не спится.

Кира бросилась куда-то в темноту, Вовчик побежал за ней. В груди бился колючий первобытный страх – ему казалось, что из-за каждого куста на него сейчас бросится неизвестный хищник. «Не трусить!», приказал себе Вовчик. Дурацкая пума сейчас сидит в клетке, а не спит она потому, что глупый Леван перепутал таблетки и дал ей, например… слабительного.

– Помогите! – донесся до них придавленный Лидин крик.

От неожиданности Вовчик споткнулся о невидимый камень посреди дорожки и упал, больно ударившись коленом о бордюр. Зашипев от боли и досадливо выругавшись, он поднялся, потирая ушибленную ногу.

Из тьмы снова донеслось раскатистое рычание. Да что там, на хрен, происходит?

Вовчик, прихрамывая, догнал Киру, которая успела запыхаться и остановилась передохнуть. Стараясь дышать как можно тише, они вслушались в темноту. В ночи послышались возгласы, потом хрипло заухали сразу несколько возмущенных птиц. До зверинца было рукой подать.

Внезапно Вовчик уловил вдалеке, среди деревьев, истерическое метание слабого луча от фонарика. Питбуль! И в это же мгновение на них с топотом выскочила из темноты Лида.

– Ребята! Там! Саныч! – в ужасе выкрикнула она.

– Что случилось? – тряхнула ее за плечи Кира.

– Я не знаю! – с внезапной плаксивостью ответила Лида. – Прибежал Питбуль, сказал, его кто-то… ест!

– Фу! – гаркнул в темноте грозный старческий голос.

Вовчик рванул на это «Фу!», девчонки побеждали следом.

Спустя минуту Вовчик выскочил на небольшую площадку, пустую от дорожек и кустов. На этой площадке, кряхтя и сопя, возилось какое-то черное месиво, вокруг которого прыгал луч фонарика. Вовчик, остолбенев, несколько мгновений пытался собрать воедино распадающуюся на бессмысленные пазлы картинку, а потом понял! По площадке катался клубок из двух тел – зверь вцепился в человека! А Питбуль, пританцовывая вокруг с фонариком, тыкал в этот клубок длинной палкой.

Господи! Что? Делать? Почему? Пума? На свободе? Череда вопросов вспыхнула неоном в мозгу.

Тут во всем парке включился свет, и в ослепительном дневном мареве, исходящем от фонарей, стало видно, как огромная песочно-рыжая кошка, урча, терзает девчонку с синими волосами, глубоко запустив клыки ей в плечо.

Саныч не кричал, а хрипел, суча ногами – в глазах его бились ярость и боль. Одной рукой он пытался оттолкнуть от себя навалившегося зверя, другой защищал шею.

– Фу! – орал Питбуль. – Пошла!

Питбуль снова злобно шарахнул палкой по спине обезумевшей пумы. Но вместо того, чтобы испугаться, хищная тварь осклабила клыки и раскатисто рявкнула на Питбуля. Казалось, она готова бросить несчастного Саныча и переключиться на Пашку.

– Дурак, уйди, она и тебя задушит! – крикнула Лида, оттаскивая боевую старуху подальше.

Вовчик выхватил из рук Питбуля палку, Кира вытащила из урны две пустых пластиковых бутылки из-под колы и начала гулко ударять ими друг о друга.

– Пошла! Плюнь! – орали Кира и Вовчик, размахивая палкой и гремя бутылками.

Кажется, пума еще глубже вгрызлась в плечо Саныча – тот застонал так, что у Вовчика все внутренности перевернулись.

– Уходите! – прорычал Саныч, сдерживая крик. – Она и вас сожрет!

– Хрен тебе! Мы ее сейчас замочим! – орала старуха, пытаясь одолеть Лиду и таки кинуться к Санычу и терзавшему его зверю.

Неподалеку послышались голоса, треск рации. По тропинке уже бежали два человека в одинаковой форме, с электрошокерами.

– Отошли! Быстро! – заорали они в унисон.

Вспыхнул и затрещал разряд электрошокера, взвыл несчастный зверь, взметнулась крепкая сетка. За пару мгновений все было кончено – пума, отпустив Саныча, билась и царапалась в сети, пытаясь ухватить любого, кто попадет под хищную лапу, охранники, матерясь, волокли ее куда-то к клеткам. Вовчик и Кира, превозмогая ужас и испуг, тащили несчастного Саныча, словно тряпичную куклу, сквозь кусты обратно к забору.

– Стоять! Куда? – неслись им в спину возмущенные голоса. – Пойдете в полицию, все!