Премия Дарвина

После второй, вылетевшей из горлышка, пробки время как-то схлопнулось. Ну, не то, чтобы схлопнулось, но полетело вперед на ускоренной перемотке. Она только успевала удивляться скорости, с которой происходят события. Вот Лев уже окончательно перебрался к ней на диванчик и рассказывает о своих школьных шалостях, уверенно приобнимая ее за плечи. Вот официант ставит на стол какой-то мудреный десерт. Вот десерт съеден, а Лида и Лев, весело хохоча, облизывают ложки, потому что ели они десерт из одной тарелки. Вот Лев просит официанта рассчитать их и небрежно оставляет щедрые чаевые. И вот он уже, поддерживая Лиду за локоток, ведет ее к выходу из ресторана.

– А мы сейчас куда? – поинтересовалась Лида, обнимая подаренные Львом цветы.

– Поехали, тут рядом новый парк открыли, красивый, прогуляемся! – уверенно вел ее к своей машине Лев.

Лида забралась в салон, с ностальгией вдохнула знакомый запах – Лев неизменно выбирал ароматизатор с запахом кофе, – пристегнулась. Лев включил негромко музыку, и уже через минуту город за окном тронулся и поплыл, словно огромный корабль, уходящий в открытое море.

Лида смотрела на знакомую до мелочей столицу, и не узнавала ни одного здания, ни одного перекрестка или переулка. Это был совсем другой, незнакомый и такой чудесный город. И Лев был другим, и она была иной – даже не внешне, а внутренне. Всё словно происходило в какой-то параллельной реальности, в которой они со Львом никогда раньше не встречались, и познакомились случайно, пару дней назад. И сегодня у них первое свидание.

– А потом я случайно наехал на гитару колесом, когда разворачивался – не заметил, что она на полянке лежала. И все, прощай, моя первая «акустика», – продолжал весело травить байки из своего юношества Лев.

Лида знала наизусть историю о том, как ее бывший муж в свои четырнадцать случайно раздавил колесами отцовской машины собственную гитару, на пикнике, когда неумело пытался перепарковаться. Но все равно удивленно воскликнула: «Ничего себе!» и рассмеялась, словно услышала об этом впервые.

Наконец, машина въехала на пустую парковку возле темных ворот какого-то парка. В ветвях поблескивали далекие огни уходящей вглубь парка аллеи.

– Вот… – немного неуверенно сказал Лев. – Парк.

– А разве он новый? – удивилась Лида. – Это разве не Сокольники?

Лев замялся.

– Точно, Сокольники. Просто… там вход отреставрировали, очень красиво. Я не с той стороны подъехал.

Положа руку на сердце, гулять в Сокольниках Лиде совершенно не хотелось.

– А можем и не ходить никуда… – уловил ее настроение Лев.

И вдруг, развернувшись, навалился на Лиду и впился в ее рот губами.

Если бы в Лиду сейчас попала молния, она была бы ошарашена чуточку меньше. Она застыла каменным изваянием на сиденье авто, вытаращив глаза. Не замечая ее реакции, Лев жадно шарил по ее телу, а его язык, кажется, достал Лиде до самых гланд.

– Не понимаю, что ты со мной делаешь! – прошептал Лев, оторвавшись от Лиды и отстегивая ее ремень безопасности. – Я абсолютно потерял голову!

Лев мастерски нажал на рычаг, спинка кресла Лиды откинулась назад, и она оказалась придавленной распаленным бывшим мужем, который снова принялся ее жадно целовать. Вжух! – взвизгнула молния комбинезона, и Лев с вожделением уставился на ее грудь.

– О, да! Я так и думал, что сисечки тебя идеальные!

И ладони Льва немедленно начали эти сисечки мять и гладить.

К Лиде вернулся дар речи.

– Что мы делаем? – пискнула она.

– Гуляем в парке! – хохотнул Лев и принялся ее раздевать.

Лида и глазом не успела моргнуть, как с нее был содран комбинезон. Она в ужасе прикрылась руками – и даже не потому, что застеснялась, а потому что вспомнила, что на ней, вместо подходящего моменту пикантного кружева были идиотские хлопковые трусы в мелкий цветочек, доставшиеся ей вместе с комбинезоном и чужим телом, от «Сортировочной»! Кто же знал, что сегодня ей придется демонстрировать кому-то эту бабушкину роскошь?

Трусов на ней спустя пару мгновений не оказалось.

Бывший муж, теперь, скорее напоминающий Лиде огромного, тяжело дышащего тюленя, резво расстегнул штаны, задрал ноги Лиды к потолку, одним рывком вошел в нее – «Без презерватива!», успел воскликнуть внутренний голос, – и начал жадно и жестко трахать, сопя в ухо.

Закусив губу, Лида смотрела в ритмично покачивающийся глаз фонаря, заглядывающего в салон, и думала, что всё это происходит не с ней. Все это происходит с какой-то неизвестной девицей, с наклеенными ресницами и татуировкой «Wild» на копчике, а она просто наблюдает со стороны, как девицу трахает в тесном салоне авто её бывший муж. Возможно, это все из-за двух бутылок брюта, которые она уговорила за вечер. А может просто потому, что Лида уже не верила, что у нее с бывшим может случиться секс. И у нее из-за переизбытка чувств случился эмоциональный ступор.

Она пыталась нащупать внутри себя восторг или, на крайний случай, хоть какое-то возбуждение – но нет, мозг просто продолжал фиксировать, как в ней механически движется эрегированный член, как раскачивается машина, и как на заднем сиденье от этого покачивания шуршит упаковка букета.