Премия за риск

Бентли был молод и бодр, крепок и широкоплеч, выше шести футов ростом. На Земле он весил двести фунтов и двигался с грацией гимнаста. Однако перед отлетом прибавил к этому весу добавочный груз в семьдесят три фунта, неснимаемо повисший за плечами. Сейчас Бентли передвигался, словно очень старый слон в ботинках, которые ему ужасно жмут.

Он передернул плечами под пластиковыми ремнями, поморщился и подошел к иллюминатору правого борта. Вдалеке, примерно в полумиле, виднелись невысокие бурые хижины туземной деревни. Крохотные пятнышки направлялись по равнине в его сторону. Очевидно, селяне решили выяснить, что за странная штуковина спустилась с неба, дыша огнем и ужасно грохоча.

– Чудесно, – сказал себе Бентли.

Трудно установить контакт, когда туземцы не проявляют любопытства. Институт межзвездных исследований на Земле рассматривал такой вариант, но не нашел подходящего решения. В результате сценарий был вычеркнут из списка возможных.

Селяне приближались. Бентли решил, что пора собираться. Он открыл шкафчик, достал лингвасцен и с некоторыми затруднениями закрепил у себя на груди. К одному бедру пристегнул большую флягу с водой, к другому – контейнер с пищевыми концентратами. Пристроил поперек живота футляр с инструментами. Прицепил к одной ноге рацию, к другой – аптечку.

В общем и целом Бентли таскал теперь на себе сто сорок фунтов оборудования, и каждая унция этого веса была признана жизненно важной для космического исследователя.

Тот факт, что сам он при этом едва передвигал ноги, жизненно важным не считался.

Туземцы уже столпились вокруг корабля, пренебрежительно отзываясь о нем. Они были двуногие, с короткими толстыми хвостами и с чертами лица вполне человеческими, но такими, что могут присниться только в кошмарном сне. Их кожа была ярко-оранжевой.

А еще Бентли заметил, что они вооружены. Тут и ножи, и копья, и каменные молоты, и топоры. При виде такого арсенала он не сдержал довольную усмешку. Это лучшее оправдание всем его неудобствам, причина, по которой семьдесят три фунта висят у него за плечами с момента старта на Земле.

Каким именно оружием обладают аборигены, не имеет значения. Да хоть бы и ядерным – они не смогут причинить Бентли никакого вреда.

Так сказал ему профессор Слиггерт, руководитель института и изобретатель «Протека».

Бентли открыл люк. До него долетели потрясенные крики телсиан. После секундной заминки лингвасцен перевел: «Ох! Ах! Какой странный! Удивительный! Нелепый! Непристойный!»

Бентли спустился по бортовому трапу, изо всех сил стараясь уравновесить сто сорок фунтов лишнего груза. Туземцы выстроились полукругом, держа оружие наготове.

Бентли шагнул к ним. Они попятились.

– Я пришел к вам как друг, – с приветливой улыбкой заявил он.

Лингвасцен пролаял что-то на телсианском языке с резкими согласными.

Похоже, они не поверили. Копья не опустились, а один из телсиан, который был крупнее остальных и носил красочный головной убор, занес топор еще выше.

Бентли пробрала легкая дрожь. Разумеется, он неуязвим. Ему не причинят вреда, пока он носит на себе «Протек». Прибор абсолютно надежен! Профессор Слиггерт уверен в этом.

Перед взлетом профессор Слиггерт повесил «Протек» на спину Бентли, подтянул ремни и отступил, чтобы полюбоваться своим детищем.

– Совершенство, – объявил он со сдержанной гордостью.

Бентли пожал плечами под добавочным весом:

– Немного тяжеловат, вам не кажется?

– Но что мы могли поделать? – спросил Слиггерт. – Он первый в своем роде, прототип. Я использовал для уменьшения веса все возможные технологии: транзисторы, легкие сплавы, печатные схемы, пальчиковые источники питания и так далее. К сожалению, опытные образцы любого изобретения неизбежно получаются громоздкими.

– Мне думается, что вы могли бы придать ему более обтекаемую форму, – возразил Бентли, заглядывая себе через плечо.

– Обтекаемость придет позже. Сначала нужно все разместить, потом уплотнить, потом сгруппировать и, наконец, придать форму. Так всегда было и всегда будет. Возьмите пишущую машинку. Сейчас это просто клавиатура, почти такая же плоская, как доска. Но ее прототип работал от ножных педалей, а чтобы поднять его, требовались объединенные усилия нескольких человек. Возьмите слуховой аппарат, который буквально терял фунт за фунтом на разных этапах своего усовершенствования. Возьмите лингвасцен, который поначалу был огромным ящиком, набитым электроникой и весившим несколько тонн…

– Ну хорошо, – перебил его Бентли. – Пусть так, раз уж это лучшее, что вы можете предложить. Но как мне из него вылезти?

Профессор Слиггерт усмехнулся.

Бентли потянулся рукой себе за спину, но не нашел застежку. Подергал ремни, но не сумел их расстегнуть. Не смог и выскользнуть из-под них. Он словно оказался в жесткой и очень практичной смирительной рубашке.

– Хватит уже, профессор! Как мне его снять?

– Я не собираюсь вам этого объяснять.

– Почему?

– «Протек» очень неудобен, верно? – спросил Слиггерт. – Вы предпочли бы не носить его?

– Вы чертовски правы.