Преображающие мир. Книга вторая. Охотники и ловцы рыб (СИ)

 Новгородка посмотрела на темнорусого, кудрявого парня с глубокими серыми глазами и закрученными усами над красиво очерченным ртом. Збигнев, замерев, рассматривал сидящую недалеко от него Ростилу. Та и вправду была дивно хороша даже при взгляде сверху вниз, с помоста в зал. Ей шло и светлое зеленое платье глубокого оттенка с золотой тесьмой по вороту и широким рукавам, и изумительный головной убор замужней женщины, только-только появившийся в этих землях, который она рискнула надеть, не имея полного права на него. Этот головной убор состоял из легкого головного покрывала, не скрывавшего волос надо лбом, закрепленного на голове тонким обручем, и широкой, удерживающей покрывало, ленты, обхватывающей подбородок снизу и подчеркивающей красивый овал лица молодой женщины. Впрочем, у старой женщины такой головной убор просто создал бы красивый овал лица и скрыл бы большинство морщин на шее. Ясно было, что входящее в моду покрывало на голову с лентой под подбородком ждет большое будущее. Изумительные светлые волосы муромской красавицы были перевиты лентами и двумя пышными волнами спускались с двух сторон по плечам, груди, почти до колен Ростилы. Та старалась для Харальда. И не зря старалась, судя по взглядам, которыми варяг время от времени окидывал любимую.

 Появились песенники и заиграли нечто протяжное.

 - Больше ничего интересного не будет, - проворчал Болеслав. - Всеслав, бери свою невесту, пойдем поговорим. Потом мне будет недосуг.

 Любава с тревогой посмотрела на своего жениха. Тот выглядел совершенно спокойным. Один песенник в зале запел что-то по-латыни. Дескать, мы и так можем. Какую игру пане закажут, такая и будет. Любава осторожно выбралась из-за стола и ухватилась за локоть Всеслава. Другой рукой она придерживала подол слишком длинного для нее одеяния. Нормальные славянские рубахи были значительно короче, да и значительную часть своего времени Любава проводила вообще в поортах. Всеслав слегка улыбнулся, вспомнив незабываемые слова Сольмира, вынудившие его невесту постоянно держать его за руку. Перед узкой темной лестницей в княжеские покои Любава замерла в нерешительности. Отрок с факелом шел впереди князя Болеслава, следом за князем по лестнице начал подниматься Всеслав. Шедшая последней Любава в темноте наткнулась на первую высокую, почти до ее колен ступеньку. Всеслав обернулся и подал руку. Новгородка окончательно забыв о всех приличиях, ухватилась за предложенную руку, подняв подол неудобного платья до колен. Все равно подниматься было трудно. На последних ступеньках Всеслав попросту взял ее двумя руками за тонкую талию, поднял и поставил на площадку на верху лестницы. Любава облегченно перевела дыхание.

 - Хор-рошая лестница, - удовлетворенно сообщил князь, от порога своих покоев наблюдая, как они держатся друг за друга. - Только надо быть смелее, Всеслав, - добавил он своему рыцарю тихо и проследовал в свои покои. Жених с невестой молча вошли вслед за ним. Любава закрыла дверь за собой.

 Темные покои князя освещались множеством свеч на поблескивающих золотом подсвечниках. Болеслав уверенно прошел в полумраке к огромному креслу с высокой резной прямой спинкой и резными подлокотниками, не спеша сел на подушку, лежащую на сиденье кресла.

 - Ну, рассказывайте, - добродушно сказал он, - как вы познакомились.

 - Любава была послухом князя Ярослава в Муроме. Там и познакомились.

 - Аа-а. То есть князь захватил святилище, а ты - его родственницу. Неплохо. Хоть какой-то выигрыш в этой истории

 Всеслав решил, что лучше помолчать. Любава, понятное дело, тоже промолчала. Болеслав внимательно разглядывал неловко замерших перед ним жениха с невестой.

 - Всеслав, я много раз тебе говорил, чтобы ты выбрал для себя что-нибудь одно, - наконец заговорил князь с откровенной грустью в голосе. - Язычники тебе не нравятся, христиане тебе не нравятся. Ты идешь по жизни самым тяжелым путем. Нужно выбрать хоть кого-нибудь и закрыть глаза на недостатки. Иначе как ты будешь жить? Куда я тебя только не посылал. Все не так?

 Всеслав молчал, скрестив руки на груди.

 - Пока я правлю этой землей, у тебя есть защита. Но после меня что ты будешь делать? А? Невеста твоя мне нравится. Горячая ты девица, Любава. Ишь, как самого пана Отто высмеять пыталась.

 - Я не высмеивала епископа, - вспыхнула Любава. - Но как вы могли доверить душу своего народа немцам?! Как можно было отдавать христианскую проповедь миссионерам из Магдебурга? Чему они учат людей? Тому, что новые святые защитят их от болезней и горя? Тому, что властителям христианство поможет объединить землю? И все?! Какой христианской любви можно ждать от людей, в языке которых славянин и раб обозначаются одним словом "sclave"? От тех людей, которые сами никогда не читали Евангелие, потому что греческий и латынь они не знают, а славянский перевод презирают.

 Она прервала на секунду свою горячую речь, князь Болеслав тихо рассмеялся.