Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Сфера искусств также давно распрощалась с представлениями о «реализме», подразумевающими некое точное отображение действительности. Даже документальные направления в литературе и киноискусстве, которые возникли в XIX веке и не покинули сцену по сей день, далеки от той наивности, которую можно было наблюдать в эпоху их становления. С сегодняшней точки зрения нелегко понять тот пафос объективации и ту высокую оценку «позитивного» знания, которые были столь характерны для XIX века. В этом отношении нам чужд XIX век с его маниакальной страстью к реальности, уходящей корнями в раннее Новое время и в эмпиризм Фрэнсиса Бэкона. Многие герои того чуждого нам мира, от романтиков до Фридриха Ницше, однако, не уставали предостерегать современников об иллюзиях, связанных и с позитивизмом, и с реализмом. С другой стороны, XIX век является не чем иным, как предысторией нашей современности. В это столетие возникли все те институты и эвристические методы самонаблюдения общества, которые не претерпели принципиальных изменений вплоть до распространения телевидения в наиболее богатых странах и даже наступления цифровой революции в конце XX века. Новые средства передачи информации, способные обеспечить коммуникацию масс, а не только элитарных кругов; управляемая государством систематическая организация знания и предоставление всей этой информации в пользу общества; наблюдение за социальными процессами и связанное с ним влияние статистики и социологии на представления общества о самом себе; техническая воспроизводимость текстов и объектов массовыми тиражами с помощью типографского станка, печати фотоснимков или выпуска фонографических записей – все это было почти неизвестно и едва ли предсказуемо на рубеже XVIII и XIX веков, а к исходу первого десятилетия XX века уже казалось чем-то само собой разумеющимся.

Для XIX столетия характерно амбивалентное отношение к прошлому, которое близко и нам. Едва ли когда-то прежде так сильны были оптимистическая вера в будущее, осознанное стремление к новому и доверие к техническому и нравственному прогрессу, а все старое казалось окончательно отжившим. Вместе с тем парадоксальным образом XIX век стал и великой эпохой историзма, не только подражавшего прошлому и воспроизводившего его художественные формы, но и занявшего позицию его хранителя. В эту эру музеев и архивов, археологии и критического издания текстов были с помощью коллекционирования, охраны и упорядочивания исторических памятников построены многочисленные мосты, ведущие в далекое прошлое, которые по сей день находятся в нашем распоряжении. Зафиксированные в письменной форме знания о ранней истории человечества увеличили за одно столетие свой объем в неизвестной до тех пор степени.

Строго говоря, все вышесказанное справедливо лишь по отношению к западному миру: к Европе и ее быстрорастущему ответвлению – Северной Америке. Именно здесь возникли технические и культурные инновации, которые распространились по всему миру. Отчасти это произошло, как в случае с телеграфом, благодаря поддержке имперской власти и имперского капитала. В других случаях – в частности, это касается прессы, оперы и музыкальных развлечений западного типа вообще – на всемирный успех европейских новшеств повлияли сложные неимперские механизмы экспорта новых вкусов и их самостоятельного заимствования незападными культурами. Никто не вынуждал египтян основывать газеты или японцев слушать музыку Шарля Гуно и Джузеппе Верди. Разумеется, имело место и движение культурных продуктов и техник с Востока на Запад, доказательством которого может служить, например, завораживающее воздействие японского или африканского искусства на европейцев[172]. Однако все те новые формы мышления, техники, учреждения и «диспозитивы», которым со временем суждено было приобрести всемирный характер и к исходу первой трети ХX века стать отличительными чертами глобальной «модерности», возникли на Западе в XIX столетии. С этой исходной позиции они начали свое продвижение по всему свету. В плане содержания то, что люди наблюдали и помнили, по преимуществу сохраняло свою локальную и «культурную» специфику, а вот формы и средства коммуникации этого содержания оказались во всем мире под западным влиянием. Следует подчеркнуть, впрочем, что это влияние проявляло себя в разной степени и наблюдались различные сочетания тенденций к приспособлению или противостоянию западным новшествам, поскольку процессы европеизации не только приветствовались, но и вызывали опасения.

II. Время: когда был XIX век?

1. Хронология и характер эпохи

Календарные столетия