Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Если определение одного единого периода только для европейской истории уже представляет собой спорную задачу, то найти адекватное решение для периодизации всемирной истории еще сложнее. Даже даты знаменательных политических событий здесь окажут лишь слабую помощь. Никакой – единственный – год до наступления XX века невозможно выбрать в качестве эпохального перелома, действительного для всего человечества. Оглядываясь в прошлое, можно оценить Французскую революцию как событие, оказавшее всеобъемлющее влияние на дальнейший ход истории. Однако свержение с трона и казнь государя одного среднего по величине европейского государства не стали событиями мирового значения. В Восточной Азии и Тихоокеанском регионе Французская революция долгое время оставалась незамеченной. В 1888 году французский философ и историк культуры Луи Бордо отмечал, что в глазах четырехсот миллионов китайцев Французской революции не существовало, соответственно, можно усомниться в ее значимости[200]. Не столько революционная программа и ее реализация внутри Франции повлекли за собой непосредственные последствия для внешнего мира, сколько распространение этой программы в ходе военной экспансии. В Америке (за исключением колоний Франции в Карибском море) и в Индии внимание привлек в первую очередь военный конфликт между Наполеоном и Британией, а не Французская революция. Даже начало Первой мировой войны никак не коснулось многих уголков земного шара. Только конец войны привел в 1918 году к всемирному кризису, сопровождавшемуся всеобщей эпидемией гриппа[201]. Первым событием, имевшим поистине глобальное значение для мировой экономики, стало начало мирового экономического кризиса в 1929 году. Потребовалось лишь несколько месяцев, чтобы производители и продавцы всех континентов ощутили последствия резкого падения курсов на Нью-Йоркской бирже. Начало Второй мировой войны, в свою очередь, разворачивалось поэтапно: для китайцев и японцев она началась в июле 1937 года, для Европы к западу от советской России – в сентябре 1939-го, а для остальной части мира – в 1941 году, вместе с нападением Германии на СССР и Японии на США. События Второй мировой войны затронули Латинскую Америку и территорию Африки южнее Сахары в гораздо меньшей степени, чем события Первой мировой. До 1945 года ни одно событие глобальной политической истории не было воспринято всем человечеством в одинаковой степени. Лишь окончание Второй мировой войны стало отправной точкой общей событийной истории мира.

Можно провести еще один мысленный эксперимент о рамках «долгого» XIX века и задать вопрос о выборе переломных моментов во внутренней политике отдельных национальных государств, как это делают историки и следующее за ними общественное мнение. Кто знаком с параллелями и переплетениями немецкой и французской историй вокруг таких ключевых дат, как 1815, 1830, 1848, 1870–1871, 1914–1918 и 1940–1944 годы, тот удивится, как мало общего имеет с ними ритм политических процессов в глобальной перспективе. Сменив точку зрения, можно будет увидеть некоторое сгущение событий вокруг этих политических вех. Однако такая череда событий неспособна взять на себя роль универсального ориентира.