Еще одна особая форма ран должна быть здесь упомянута. Вероятно, вы уже поняли, что родители и дети проходят одни и те же этапы и в семье снова и снова возникают одни и те же кризисы. Столяр, ставший недавно отцом, с которым я беседовал на эту тему, с гордостью говорил: «Я – первый из моей семьи, у кого нет внебрачных детей». Он сам появился на свет после войны, его мать не состояла в браке, тогда эта ситуация вызывала осуждение. Безотцовщина и его мать-одиночка были постоянной темой разговоров родственников, соседей и так далее. Отсутствующий отец – известный, однако, всем мужчина, был предметом большой страсти матери и сильной ненависти бабушек и дедушек и отвергнутого им сына. Судьба родителей может стать участью их детей. Но у них все-таки есть выбор: либо держаться за пример родителей и положить его в основу своей жизни, либо наряду с «образцом» родителей нарисовать собственный проект своей будущей семьи.
Начало конца кризиса
Во многих кризисных ситуациях мы имеем шанс обратиться к своим собственным ресурсам. Однако часто нам бывает необходима помощь и поддержка близких, друзей или врачей. Не надо считать себя слабыми, это, наоборот, знак большой силы – признать, что ты не справляешься с ситуацией самостоятельно. Нередко бывает так, что посторонний лучше оценивает опасность кризисной ситуации. Склонность в трудных ситуациях обращаться исключительно к своим ресурсам я называю человеческим кризисным рефлексом. Больше всего мы хотим остаться наедине с собой и найти решение самостоятельно. При этом больше всего возможностей найти выход лежит в беседе с другим человеком. Но, парализованные судьбой, мы держим дистанцию и страдаем в изоляции. Мы бежим от людей, изменений, от реальности. Но бегущий не действует – он только реагирует, его можно травить. Травля станет его главным переживанием. Затравленные люди чувствуют себя обессиленными, им кажется, что они уже никогда больше не смогут взять себя в руки. Их фантазия постоянно подталкивает их к чрезмерным требованиям. Они не знают, где и что должны начать, насколько велик груз, который должны нести на себе, – они не могут его увидеть. Им станет легче лишь тогда, когда они отставят мешок страстей в сторону и осмотрят его. Зачастую он оказывается гораздо легче, чем им казалось.
Одно из неожиданнейших упражнений, которые я позволяю делать страдающим, действует по принципу: нужно свой кризис поставить перед собой и спросить его: «Кто ты?», «Что ты хочешь мне показать?», «Почему ты пришел?» Это не имеет ничего общего с сочувствием самому себе, выражающемся в вопросе: «Почему именно я?» Здесь речь идет о настоящей полемике с пережитым. Бегство закончится с началом диалога. До сих пор вас подавляло чувство невозможности что-либо исправить, необходимости начать какое-нибудь действие. Вследствие этого росло чувство бессилия, одновременно терялась вера в собственные способности. Отвечая на вопросы, которые задаются по ходу этого упражнения, мы имеем возможность выйти из пассивной роли жертвы и стать активнее, давая честные ответы. Начало диалога – это начало конца кризиса.
Кризис, говори!
Возьмите лист бумаги и запишите все, что обрушилось на вас в кризисе. Неважно, в каком порядке вы будете все перечислять. Там могут стоять слова – малодушие, разочарование, скорбь или злость. Затем, если вы готовы восстановить порядок, переходите к следующему шагу. Нарисуйте три концентрических круга. Во внешний включите то, что кажется вам наименее важным. Следующий круг означает более существенные проблемы, например затерянность в мире, беспомощность или нечто похожее. В самом внутреннем круге будет содержаться то, что вы воспринимаете как ужасное послание поглотившего вас кризиса.
Это упражнение помогает вернуть способность управления собой. Создавать структуры, заботиться о порядке, выяснять условия – все это признаки самоконтроля, который, как вы полагали, потерян вами и который вы можете активизировать этим письменным упражнением.