Преодоление

И тотчас наушники взорвались воем, стонами, визгом, металлическим скрежетом – медики решили сбить его с толку, усыпить бдительность. Но Саня хорошо помнил свое задание. Он летел со скоростью девятьсот пятьдесят километров в час вдоль извилистой дороги, и ему нравилось лететь вдоль этой дороги. Он утюжил ее из начала в конец и обратно, представляя себя в реальном полете, и тогда дорога казалась ему настоящей. Как всякая настоящая дорога, проложенная человеком, она начиналась от жилья – быть может от одинокого домика, – и, петляя, вела к другому жилью и дальше, соединяя людей своей путаной линией. И люди ходили по дороге друг к другу в гости, и она никогда не зарастала – разве лишь тогда, когда по ней переставали ходить.

Он многое знал о своей дороге и летел спокойно, не обращая внимания на стоны и завывания в наушниках. Но вдруг – что это? – откуда-то из небытия послышался едва различимый отрывок фразы: «…од …ения?» Саня вздрогнул – эскулапы все-таки перехитрили его. У них были десятки приборов, бесстрастно регистрирующих состояние человеческого организма, и они его перехитрили.

– Год рождения – пятьдесят пятый! – он быстро нажал кнопку переговорного устройства.

– Месяц? – пробился сквозь треск и шорох далекий голос.

– Апрель, четырнадцатое.

– Что вы …аете про де…янных …оней?

– Деревянные кони – кони моего детства. Еще – название повести Федора Абрамова.

– …ажите …селый а…дот!

– Вот самый веселый и наиболее подходящий для данной ситуации анекдот. Один эскулап просит другого: «Пойдем потанцуем, коллега!» – «Как же мы потанцуем, дружище, если я тебе вчера по ошибке ноги выше колен отрезал?!»

– Замогильный юмор, – сухо и четко щелкнуло в наушниках. – Будьте внимательны! Задание номер пять! Включаем светолидер!

Началось! Белая светящаяся точка вспыхнула у обочины уже объезженной дороги, дрогнула, повторяя все неровности и изгибы, устремилась вправо. Она не ползла, эта точка, она мчалась на космической скорости: отставать от нее не разрешалось. Отчаянно работая рычагами, Саня зажал световой лидер в перекрестье прицела и удерживал все время, пока продолжались испытания. Он вел самолет, как говорят специалисты, в принудительном темпе – надо было точно, как в жизни, пройти по своей дороге, не отклоняясь в сторону и не сворачивая на параллельные тропинки. И как в жизни – снопами молний бил в глаза ослепительный свет – так, что Саня терял иногда световой лидер из виду; короткие удары электрического тока покалывали запястье; орали, разрываясь от воплей и скрежета, наушники; мокрый халат прилип к спине.

– Умножьте двенадцать на восемнадцать! – визг неожиданно оборвался и приказ – артиллерийской канонадой – прозвучал в полной тишине, от которой можно было оглохнуть.

– М… Двести шестнадцать!

– Разделите эту сумму на восемь!

– …Двадцать семь!

Команды розгами хлестали по нервам. Счет времени был порван – Саня не знал, сколько продолжается это истязание. Час? Два? Вечность? Усталость – до полного изнеможения – обволакивала тело, мурлыча свои гнусные песенки. Брось все, убаюкивала усталость, упади на холодную землю и отдыхай. В этом счастье. Ну, нет, дудки! Он не имеет права расслабляться! Дважды два не всегда четыре. Ему отрезали ноги, но он умеет танцевать на голове!

– Повторите задание номер один, но в максимально длительное время!

– А какое время максимально длительное?

– То, которое вам кажется максимальным.

Эскулапы снова ловили его – Саня почувствовал засаду и предка с пращой, затаившегося в кустах. Он стал предельно осторожным, стараясь понять, где подстерегает опасность. Где? Быть может, во времени, в самом горниле его? Ну конечно, во времени! Он несется на своем истребителе сквозь воображаемое пространство, стремительно, точно горючее, пожирая реальное время, а его, перцептуальное, ощущаемое им, время замедляется, спрессовывается. Как в интересной беседе или в любимой работе минуты кажутся секундами, часы – минутами. Но что из этого следует? А то, что он как бы по инерции продолжает гонку за световым лидером, продолжает лететь в принудительном темпе, обгоняя реальное время, а от него ждут совсем другого – полного расслабления. Ждут, чтобы он нажал на все тормоза и тянул резину, чтобы жил не по собственным, а по реальным часам! Когда Саня это понял – и подсознанием, и оголенными нервами, – сектор газа пополз назад, электромоторы басовито зарокотали на самых малых оборотах и трясущийся истребитель превратился в гарцующего на одном месте коня. Старлей доблестных ВВС обошел засаду! Удерживая ручкой управления и педалями заваливающуюся кабину – трудно вести машину, потерявшую устойчивость, – он летел с черепашьей скоростью вдоль своей дороги. Самой прекрасной, самой трудной, самой необыкновенной на свете дороги, держась всех ее изгибов, как держатся стрелки компаса.

– Испытания закончены! – будто издалека, из другого мира, послышалось в наушниках. – Отдыхайте.