Преодоление

– Станешь у меня человеком! Ста-нешь! – приговаривал он. – Немедленно оживай и – на вышку.

– Я плавать не умею, Петр Петрович, – простонал Леша.

– На вышку!

Только в одиннадцатый раз он сносно выполнил упражнение.

В своей холостяцкой квартире Леша, не раздеваясь, падал на кровать и сразу проваливался в тяжелый, удушливый мрак, забыв о Веронике, которая напрасно часами просиживала у телефона, ожидая звонка, о книгах, о театрах, о друзьях, о звездах. Он жил как-то механически, точно внутри все перегорело. В один из дней, ощущая нарастающую тяжесть в сердце, он вспомнил свой срыв в барокамере, на финише испытаний, и неожиданно понял, что не бегун на длинные дистанции, а спринтер и не может больше тащить непосильный груз, выбиваясь из сил. И ему до слез, до боли захотелось покоя, домашнего тепла, добрую, очаровательную жену рядом. Он представил, как они будут гулять вечерами вдвоем и говорить, говорить… как будут ходить на премьеры в театр, читать книги, он демобилизуется, устроится в гражданскую авиацию, станет много летать… но вдруг зазвонил телефон.

– Собирайся! – коротко приказал Саня. – Летим в пустыню.

– Мы же…

– Надо, Алексей! Поторапливайся.

– А-а… Ладно, – сказал он, с трудом возвращаясь в действительность и затравленно осматриваясь. – Но это глупо, ужасно глупо. Неужели ты не понимаешь? Ну что нам это даст? Что?

– Опыт! Опыт выживания в экстремальных условиях! – жестко сказал Саня и положил трубку.

Алексей обиделся на Командира, обида росла, крепла. Пока летели, пока выгружались, как-то сдерживал себя, потом наговорил несусветной чепухи… Какой дорогой ценой он заплатил за свои заблуждения! И вот только начинает сознавать, что в той жизни, которую он прежде вел, не было ничего, кроме медленной подготовки к сегодняшнему дню…

«Глупец, глупец, – продолжал ругать себя Алексей, – твоя работа – единственная из всех земных дел – находится вне планеты. Ты похож на чудака, который пытается взлететь на реактивном истребителе, не зная неба, его норова, характера. Ведь говорил же Саня: пробелы в наземной подготовке могут стоить космонавту жизни. И он прав, тысячу раз прав… Дима подтрунивал над тобой и призывал вытереть слюни – он тоже прав. Свалился и лежишь, рассуждаешь о бренности бытия… Ты должен подняться!.. Обязан!.. Тебе уже лучше… Совсем хорошо… Ты очень-очень хочешь подняться!.. Сейчас!.. Немедленно!..» – собрав всю волю, Леша перевернулся на живот, встал на четвереньки; руки дрожали, перед глазами вспыхнули отблески невидимого костра, горло сдавило; он подождал немного и, цепляясь за стены, начал выпрямляться.

Саня и Дима, приподнявшись на локтях, молча наблюдали за ним напряженными взглядами, готовые мгновенно перехватить падающего.

– Я сам… ребята… Самочувствие… нормальное… Остаточные явления… Легкая слабость… Устроим на закате… королевский пир… С водопоем… Как идейка?..

– Отличная идейка! – выдохнул Саня.

– А ты, Дим? – встав на ноги, Леша посмотрел в темноту.

– Я тебя хочу облобызать, – голос товарища звучал хрипло и тихо, словно сорванный. – Слушай. Твоему мужеству посвящается:

Не хочу неприкаянно плыть по теченью,
Жить хочу, как и прежде, –
взахлеб.
Этих звездных ночей золотое свеченье,
Этих дней небывалых галоп!
На плечах –
повседневности тяжкая глыба,
а слова мои
в небе парят!..
«По теченью плывет только дохлая рыба», –
Так в народе у нас говорят.

– Хорошо, – сказал Саня. – Но главное – к месту.

– Между прочим, ваш брат написал. Бывший авиатор, а теперь известный поэт Вячеслав Кузнецов… После посещения Звездного городка.

– Спасибо, Димыч, – горечь теснила Лешину грудь. – За ужином почитаешь еще что-нибудь?

– Наши познания в поэзии неограниченны.

– Болтун – находка для шпиона, – улыбнулся Саня. – Вставай.

– Даю справку. – Дима продолжал лежать. – Склонность к музам у меня наследственная. Моя мама – преподаватель русского языка и литературы. В средней школе. И большой любитель поэзии. Для шпионов это не находка, а западня. А вы, кстати, чьи дети?

– Мы из народа. – Саня, придерживаясь за стену, встал рядом с Лешей. – Из самой гущи.

– Ну, про тебя мы наслышаны с госпиталя. А вот у Леши, видно, предки – ба-льшие люди!

– Большие, – с гордостью подтвердил Леша. – Батя – механизатор. Комбайнер. Мама – доярка в совхозе.

– Ле… ша! – оживился Дима. – Ты же скоро станешь первым парнем на деревне! Космонавт из глубинки!

– В отряде почти все из глубинки.

– Интересно, – Дима сделался серьезным, но говорил по-прежнему с хрипотцой. – Интересно… Никогда не задумывался над этим: все казалось очевидным… Сергей Павлович Королев начинал в профтехшколе, Гагарин – в ФЗУ… И вдруг – звезды… Братцы, это понять нужно, прочувствовать!..