Нередко во время беседы с пациентом можно услышать жалобы на то, что в его жизни все плохо. При дальнейших расспросах выясняется, что у него по большей части все хорошо – он просто не обращает внимания на множество положительных моментов, которые обогащают его повседневность. То хорошее, что есть в его жизни, стало жертвой его претензий, и он считает себя беднее, чем на самом деле есть. Например, его дети здоровы, у него есть стабильная работа, крыша над головой, он физически здоров, но периодически чувствует страх или легкую неуверенность. В ответ на вопрос, нет ли у него оснований радоваться жизни, он задумчиво молчит и спустя некоторое время признается: да, конечно, есть; не
Однако не только лабильные личности, но и большинство из нас склонны принимать хорошее в жизни как само собой разумеющееся, а проблемам и нереализованным желаниям уделять больше внимания. Часто только переломные моменты и потрясения открывают нам глаза, и мы понимаем, что должны быть благодарными за то, что принимали как нечто по праву нам принадлежащее. Эти переломные моменты помогают понять: то, что мы принимаем как само собой разумеющееся, заслуживает нашего внимания не меньше, чем все остальное, так как часто это просто то, к чему мы привыкли, в данном случае – то хорошее, к чему мы привыкли и за что мы никогда не были благодарны и признательны, а стоило бы. В этой связи вспоминается определение счастья, данное Виктором Франклом, которое сначала кажется поразительным: «Счастье – это когда что-то плохое обошло стороной»[40]
.Вообразим себе ситуацию: на плановом осмотре врач сообщил пациенту, что ему не очень нравится какой-то показатель и нужно провести дальнейшее обследование. По пути домой пациент смотрит на мир другими глазами, потому что мир, к которому он привык, оказался под угрозой. В одно мгновение мир перестал восприниматься как должное. В трамвае пациент отмечает беспечность других людей, с какой сам недавно ехал к врачу, вероятно не осознавая ее или не оценивая по достоинству. Они-то здоровы, но здоров ли он? Он наблюдает за повседневной суетой на торговой улице и думает: «У этих людей есть то, что я потерял, – беспечность. Я хотел бы ее вернуть». Одна пациентка однажды сформулировала это ощущение очень точно: она говорила о «неосознанной радости», то есть о радости повседневной жизни, которую люди не осознают; она говорила, что люди не замечают вовсе, как радостно прогуливаться по магазинам.
Человек, который находится в такой экзистенциально шаткой ситуации, вдруг осознает, какая роскошь, например, есть в том, что можно остановиться у витрины книжного магазина, присмотреть себе книги, которые можно прочитать; вдруг ему становится ясно, какой интересной, разнообразной и беззаботной большую часть времени была его жизнь. Возможно, в его душу закрадется также чувство зависти к беззаботности других людей, которую они не ценят, и тогда он поймет, каким благодарным он мог бы быть за повседневное счастье, которое казалось незначительным, «само собой разумеющимся». Теперь выясняется, что оно не было ни незначительным, ни само собой разумеющимся: «счастье – это когда что-то плохое обошло стороной».
Этот процесс можно легко объяснить с точки зрения психологии, и его стоит рассмотреть подробнее, чтобы избежать отсутствия осознания радости в будущем. Как получается, что мы так легко перестаем обращать внимание на то хорошее, что с нами происходит, ставим в центр нашего восприятия свои неудовлетворенные потребности и в итоге измеряем ими успешность своей жизни?