Преодоление безразличия. Нахождение смысла во время перемен

В результате пациент получает небольшую психологическую выгоду, а страх одерживает зловещую победу. Возможно, пациент не знает, что страх прожорлив, хочет больше и следует фатально эффективной системе: когда страх отступает, это приятно. А организм награждает человека за отступление и побег тем, что дарит ему приятное чувство прекращения тревоги. Пациент, который систематически избегает того, чего боится, не только освобождает себя от переживания страха, он также вознаграждает себя за побег, то есть вознаграждает свой страх за то, что тот однажды стал сильнее его благоразумия; он кормит страх своим отступлением. Не нужно много фантазии, чтобы проиграть эту историю вновь: в следующий раз он отменит не только визит к зубному, но и к терапевту, который должен сделать ему укол. Раньше он не боялся ходить к терапевту. Но теперь замечает, что и тот, и другой врач делают уколы, а это неприятно. А избегать этого неприятного ощущения, как показывает его опыт, приятно. Легкое чувство страха закрадывается в него, и чем больше он позволяет ему лишать себя уверенности, тем сильнее страх становится. Может, снова подождать, пока страх пройдет? Пациент может ждать долго. В итоге и этот визит к врачу будет перенесен, а если история будет идти по предсказуемому сценарию, визит к врачу будет и вовсе отменен. И так далее. Несвобода растет, если мы даем неприятным чувствам определять границы нашей свободы.

Люди со страхами часто рассказывают: год назад, когда нужно было уехать из города, им было нехорошо, поэтому они больше не выезжали. Потом им становилось плохо, когда нужно было пересечь границу своего округа, затем – когда нужно было перейти улицу, выйти из дома и, наконец, из квартиры, которая окружена невидимыми границами. Страхи не только распространяются, как зараза, они требуют для себя все больше пространства во внутреннем мире человека, как только он позволяет его занять.

Связь с кризисом ценностей, на который повсеместно жалуются, на первый взгляд, может быть, и незаметна, но ее нетрудно проследить, и это подтверждает тезис о том, что мы, в общем, страдаем не столько от недостатка осознанных решений, ориентированных на смысл и ценности, сколько оттого, что иногда мы не знаем толком, как нам эти решения превратить в действия, как остаться верными им даже тогда, когда мы к этому не расположены. Здесь возникает вопрос не о том, становимся ли мы зависимы от внешних обстоятельств, а скорее о том, как много значения мы придаем нашим сиюминутным приятным или неприятным внутренним ощущениям. Это может быть последним и решающим препятствием для идеалистической, осмысленной, свободной и ответственной жизни.

Ведь если мы поставим нашу способность реализовать признанные возможности смысла и ценностей в зависимость прежде всего от желания или нежелания, тогда наши действия будут определяться вовсе не ценностями и нашими намерениями, а лишь желанием или нежеланием. Такая логика будет подталкивать нас к поведению, которое каждый раз будет меняться в зависимости от случайностей. Сегодня это одно, завтра другое, причем одно противоречит другому. Следовательно, нас направляют вовсе не смысл и ценности, а желание или нежелание, приятные или неприятные чувства, которые мы испытываем в данный момент.

Однако мы не должны прийти к заблуждению, что действия, ориентированные на желания, сами по себе приносят проблемы или меньше направлены на смысл и ценности. Нужно сразу уточнить: это не всегда так. Потому что, без сомнения, можно осуществлять смысл там, где есть желание, незачем постоянно отказываться от него. В конце концов, нам стоит относиться к себе так же доброжелательно и хорошо, как и к другим, для этого нам достаточно проявлять желания или нежелания, которые являются хорошими показателями здоровой и успешной жизни. Обычно нам приятно следовать за нашими желаниями, и нет причины (и не может быть), из-за которой нам не стоило бы наслаждаться прекрасными вещами только потому, что они приятны. Отказ ради отказа, в качестве жизненного принципа или отрицания жизни, ни в коем случае не то же самое, что отказ ради ценности, ради другого человека, ведь последний связан с положительным основанием. Благодаря знанию об этом основании или самому этому основанию человеку легче принести «жертву», так как он знает, зачем это делает. Но за жертвой ради жертвы нет никакого хорошего основания, она заставляет задуматься о психологических причинах: возможно, за такой жертвой стоит стремление к признанию или просто неудачная жизненная позиция, которая ведет к отрицанию благ, предоставленных нам жизнью. Следовательно, и то, и другое представляет собой добровольный отказ от радостного, приятного и прекрасного.