Преодоление (СИ)

Доктор оказался усталым престарелым мужчиной, который при виде купчей на Ивана согласился отпустить того сразу же, предупредив только напоследок:

- Жар у него спал, раны уже заживают. Главное, в тепле его держите.

Алексей привез Ваню в свой городской особняк в наемном экипаже. В доме поднять спящего парня помогли слуги; устроили его в комнате Алексея, потому что тот не хотел расставаться с найденным счастьем ни на минуту.

Вызвали доктора, чтобы осмотрел Ивана еще раз. Тот посоветовал Ивана вымыть как следует, а что касается здоровья, то организм молодой и крепкий, должен оправиться быстро. Доктор обещался зайти завтра, когда Иван придет в себя.

Обмывать Ивана Алексей стал сам. Ласково прошелся по бокам, стараясь не задевать открытые раны от плетей, обмыл ноги и руки, лицо. Иван от этих манипуляций время от времени просыпался, но, видимо, после лекарств очнуться до конца не смог.

Закончив с процедурами, Алексей, наконец-то успокоившийся, прилег и сам рядом с парнем, кровать была широкой и на ней можно было спать вдвоем, не касаясь друг друга.

Утром он проснулся от легких прикосновений к лицу. Открыл глаза, соображая, где находится, повернул голову к Ивану. Тот проснулся, лежал на животе и ясным взглядом смотрел на него.

- Доброе утро, - шепнул Алексей, поворачиваясь на бок и перехватывая руку Вани, сжимая ее.

- Ты мне снишься? – так же шепотом спросил Иван.

- Нет.

Они какое-то время лежали молча, разглядывая друг друга.

- Значит, ты меня нашел.

Алексей хмыкнул. Теперь, когда Иван рядом, все испытания казались далекими. Как будто из прошлой жизни. В груди разливалась теплая щекочущая волна.

- Нашел. Купил. Ты мой теперь.

Иван едва заметно улыбнулся.

- Всегда твой был.

Эпилог

Два с половиной года спустя

- Черт возьми!

- Что с тобой?

- Нога!

Алексей соскочил с коня и помог спуститься Ивану, мысленно ругая себя за глупость. Не стоило устраивать скачки, но удержаться сил никаких не было: они отправились кататься по округе и воспоминания о счастливом детстве настолько захватили их, что скакать наперегонки показалось удачной затеей.

Ваня прилег в высокую зеленую траву, жмурясь на солнце. Алексей принялся растирать ему бедро, стараясь не отвлекаться на стройное трепещущее тело под руками. Близость здесь и сейчас тоже была неудачной мыслью…

Вокруг на много верст никого не было – они уехали достаточно далеко. Алексей, убрав руки, прилег рядом, срывая травинку и захватывая ее губами.

- Хорошо…

Они помолчали немного, глядя в голубое июльское небо с редкими пушистыми облаками.

- Сегодня пришло письмо от Натальи.

Иван приподнялся на локте.

- Что пишет?

Алексей помусолил в губах травинку и прикрыл глаза.

- Приглашает в Москву к середине августа. На крестины. Нас обоих.

Иван смущенно засопел. Алексей понимал его – он и сам вздрагивал каждый раз, стоило вспомнить события двухгодичной давности.

Брак они аннулировали только спустя полгода после смерти отца. Сначала болел Иван, потом ждали, чтобы улеглись тревоги, потом просто тянули время, боялись сделать решительный шаг. В конце концов, Андрей не выдержал и сам явился за женой.

Долгорукие были в ужасе. Скандал разразился знатный: во всех домах высшего света обсуждалось, что племянница Долгоруких оказалась дважды замужем. Не зная подоплеки всей ситуации, общество единодушно посчитало Алексея Вяземского жертвой, а Наталью – гнусной интриганкой.

Страсти улеглись не скоро. Зато развели их быстро – в течение двух недель. Смирнов оставаться на прежнем месте службы уже не мог, молодой паре пришлось срочно уехать из Петербурга. Алексей предоставил в их распоряжение свой московский особняк, но и там Наталья с Андреем не задержались. Сняли маленькую квартиру и затерялись в большом городе. Андрей по рекомендации князя Вяземского устроился в казенное учреждение. И связь они друг с другом не потеряли. Алексей следил за ними издалека, помогал, чем мог. Чувствовал себя виноватым.

Долгорукие Наталью так и не простили, отреклись от нее и никаких упоминаний ее имени при себе не терпели. В их отношениях с Вяземским наступила какая-то напряженность, фальшь. Алексей появлялся у них теперь только по крайней необходимости.

Все свалившиеся на нее испытания и дрязги Наталья с честью выдержала. Сначала, правда, плакала часто, но потом привыкла, найдя отдушину в тихом семейном счастье. Она относилась к Алексею, как к брату, и его дружбу с крепостным Иваном приняла ровно, со временем и сама сдружилась с ним. Вряд ли она подозревала об истинной сущности их отношений, но если приглашала в гости, то непременно обоих.

Николай – другое дело. Алексей понимал, что тот все знает и видит, но в разговорах они никогда этой темы не касались. Их отношения были спокойными и доверительными, как и прежде, только время от времени между ними проскальзывал холодок, едва уловимый, но он был.

Крепостные, конечно, знали, но помалкивали. Вряд ли от слуг можно что-то утаить, решил для себя Алексей, смиряясь с неизбежным. Ему было легче – все же он хозяин, господин, и вслух обвинять его никто бы не решился. Ивану пришлось сложнее.