Преодоление (СИ)

«Значит, не так уж ты равнодушен, как хочешь показать!» - подумал Алексей, склоняясь к губам парня и делая то, о чем мечтал все эти годы, прикасаясь мягко и легко. Иван попытался отшатнуться, но Алексей крепко обнял его за плечи, не давая вырваться. И, наконец, услышал хриплое:

- Что… что ты делаешь?! Отпусти!

Алексей расхохотался, прижимая к себе вырывающегося Ивана и зарываясь в светлые волосы на макушке. Они пахли медом и сеном, так, как всегда пахли на памяти Алеши.

Парень все-таки вырвался и отступил на пару шагов назад, тяжело дыша и сверкая гневно глазами. На такого Ваню Алексей готов был смотреть вечно.

- Ну, здравствуй, Ваня, - с усмешкой сказал Алексей, опираясь плечом на стену.

В первый раз за эти дни он почувствовал легкость. Ваня обижен и злится на него, но не равнодушен – это вселяло надежду.

- Что вам нужно, барин? – зло ответил Иван.

- Я хочу поговорить, - Алексей посерьезнел.

- О чем?

- О том, что случилось с нами.

Ваня передернул плечами. На щеках его появился румянец, но глаз он не отвел.

- Не поздновато ли вы опомнились? Столько лет прошло.

Алексей тяжело вздохнул.

- Ваня, я не пытаюсь оправдаться. Я был молод, глуп и не разглядел подарок, который преподнесла мне судьба в твоем лице. Но теперь… теперь я хочу все исправить…

Иван на это зло, горько рассмеялся.

- Исправить? Что ты можешь исправить? Потерянные годы? А может то, что я теперь калека, ты хочешь исправить? Да иди ты к чертям собачьим и ко мне не приближайся! – он резко развернулся и захромал к выходу, считая, очевидно, что разговор окончен.

Алексей растерялся. В детстве они, бывало, ссорились, дело обычно заканчивалось дракой и быстрым примирением. Но сейчас Алексей чувствовал себя не вправе поднять руку на Ивана, хотя очень хотелось дать ему оплеуху, чтобы пришел в себя. Вместо этого он догнал парня и положил руку на плечо, желая остановить. Как оказалось, напрасно, потому что выведенный из себя Иван, не думая, с размаху двинул ему прямо в нос. Алексей не успел опомниться, как уже лежал на земле, по лицу разлился нестерпимый жар, из носа текло, а бессердечный Иван удалялся, все так же хромая.

Алексей приподнялся. Посидел какое-то время на холодной земле, прижимая к лицу носовой платок. То, что Иван с ним заговорил – большой шаг вперед. Раньше Алеша не был уверен, так ли уж ему нужно то, что он затеял. Ввязываться в близкие отношения с мужчиной, с крепостным, хранить эти отношения в тайне всю оставшуюся жизнь было опасно, более того, это было безумием. Но это было лучше, чем то подобие существования, в которое превратилась его жизнь без Вани. Иван понимал это тогда гораздо лучше, чем Алексей, и он собирался вернуть это знание, эту его уверенность в том, что они предназначены друг для друга.

В последующие дни Алексей так и не смог выбрать время, чтобы снова поговорить с Иваном. Начали съезжаться многочисленные родственники, приходилось уделять много времени визитам соседей. На Алексея легло бремя управления поместьем, ведь отец был болен и не вставал, а Николай занимался подготовкой к свадьбе. В этой суете Алексей видел Ивана лишь мельком, но каждый раз сердце сладко замирало. Вернулись те смущающие сны, что приходили к нему много лет назад, откровенные, наполненные страстью.

Иван его избегал, это он понял на следующее утро после неудавшейся беседы. Алексей несколько раз заходил в конюшню, но парня оттуда как ветром сдувало при его появлении. Алешу это смешило и раздражало, и он обещал себе, что как только закончится свадьба, возьмется за Ивана всерьез. А пока пусть парень успокоится и подумает. Нарываться на новую драку не хотелось.

Гости постепенно заполняли обычно пустой дом. Среди них оказались многочисленные тети и дяди, кузены и кузины, старые друзья отца по службе. Приехала и тетя Мария, сестра матери, с которой в последние годы они почти не общались. Она привезла с собой воспитанницу, как она ее представила, Ирину Николаевну Малышеву, девушку милую и очаровательную. Все, безусловно, сразу догадались, для каких целей появилось в поместье это создание. На Алексея были направлены многозначительные взгляды и улыбки.

Сам князь только отмахивался от намеков тем, что сейчас не намерен связывать себя, а хочет посвятить все время делам и семье. Он старался по возможности не сталкиваться с гостями и проводил много часов в кабинете, оставив брата развлекать публику.

Но совсем интриг избежать не удалось. Накануне свадьбы Мария Петровна, манерно прикрыв глаза, объявила, что у нее мигрень. Несколько гостей, Алексей и Николай собрались в библиотеке перед обедом.

- Ах, как это жаль! – восклицала она, сидя на кушетке с видом великомученицы. – Я обещала ma cher Ирине верховую прогулку сегодня днем!

Она покаянно опустила голову. Ирина сидела рядом, поглаживая ее по руке.

- Ничего страшного, тетушка. Я могу обойтись и без прогулки.

Тетя наградила ее тяжелым взглядом. Алексей тяжело вздохнул, уже зная, что за этим последует. Николай еле сдержал смешок.