Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Если по отношению к хронике Феофана автор Vita делает добавления, из которых к некоторым нужно относиться с большой осторожностью, не принимая их за вполне достоверное свидетельство, то по отношению к Relatio и Tomus alter биограф, наоборот, допускает сокращения, [191] и притом довольно существенные. Первый допрос преп. Максима передается очень общо, [192] но с риторическими прикрасами. При этом иногда риторизм настолько увлекает автора, что в его туманном изложении, без наличности источника, трудно было бы доискаться до настоящего смысла, например, второго обвинения, предъявленного преп. Максиму. [193] О третьем обвинении, как глупом, автор совсем не говорит; [194] слова преп. Максима он излагает в вольной передаче и с сокращениями; [195] замечание Relatio [196] об отведении преп. Максима в темницу после первого допроса он совсем опускает, почему у него беседа св. отца с Троилом и Сергием Евкратой (в темнице) сливается с допросом и передается весьма кратко. [197] После Relatio IX вставлено почти в буквальной передаче Ер. Maximi ad Anastasii monachum, [198] но опущено повествование Relatio XII–XIV о втором допросе преп. Максима в присутствии двух патриархов, [199] причем из Relatio XV [200] оставлено краткое замечание о ссылке св. исповедника в Визию и Перверы.

Tomus alter подвергается еще большим сокращениям. [201] Особенно бросается в глаза пропуск гл. ХХХ–ХХХII. Вследствие этого пропуска биограф 1) лишен возможности сообщить о том, что преп. Максим претерпел еще и вторую ссылку (в Перверах), 2) должен приписывать Троилу и Епифанию [202] то, что сделал консул Феодосий, [203] и 3) принужден в Vita XXIV [204] опять вводить преп. Максима в Константинополь, не выведши его оттуда. Весьма кратко передано в Vita XXXIX–XL содержание Ер. Anastasii apocrisiarii, Disputatio же рассказано биографом в самых общих чертах.

Таким образом, автор Vita из всех своих источников дополнял только Феофана, остальные же документы сильно сокращал, сочинениями же преп. Максима почти не воспользовался.

Таково внешнее отношение пространного жития к его источникам. Чтобы показать внутреннее отношение его к ним, т. е. указать, в каком виде эти источники перешли в Vita, надо отметить те задачи и взгляды, которыми руководствовался биограф при написании жития преп. Максима.

Из предисловия к Vita мы видим, что автор пространного жития не преследовал строго исторической задачи. Он писал специально для назидания и в этом видел смысл своего труда, его пользу («προτρέπων εἰς ἀρετήν»). [205] Житие, по его мнению, должно возбуждать любовь к добродетели и побуждать к подражанию великим образцам христианского подвижничества. Отсюда автор Vita задачей своей поставил — воздать в «Слове» своем должную похвалу преп. Максиму, а для этого — представить возможно полное описание его жизни («τὰ καθ’ ἕκαστα τῶν αὐτῳ πεπραγμένων»), [206] и, конечно, так, чтобы «ὡς ἄν αὐτὸς τε (т. е. преп. Максим) ἡδίων τῇ τούτων γένηται μνήμῃ καὶ τοῖς ἀκραωμένοις μεγάλην τὴν χάριν κατάθηται». Однако автор сам сознается, что, при величии подвигов св. отца, он не мог ни объять всех событий его жизни, ни воздать им должную похвалу и по необходимости принужден кое-что выпустить и оставить без внимания. [207] Итак, мы видим, что задача историческая (возможно полное описание жизни преп. Максима) у автора не только подчиняется назидательной, но и значительно ограничивается. В общем, задача нашего биографа сводится к узким рамкам нравоучительного жизнеописания, чему вполне соответствует и наименование Vita «Словом» («ὁ παροὶν λόγος»). [208]

Само собой разумеется, историческая ценность работ такого типа невелика, и от автора пространного жития, конечно, нельзя ожидать строго исторического описания жизни преп. Максима. Составители похвальных слов-житий, как справедливо отметил Комбефи, [209] всегда допускают произвол в пользовании историческим материалом, не соблюдают меры в своих восхвалениях и заботятся не столько о том, чтобы точно запечатлеть слова и дела святого, сколько о том, чтобы изысканностью рассказа и разными риторическими украшениями услаждать читателей и возвеличивать славу святого. От такого рода недостатков не свободен и составитель пространного жития преп. Максима.