Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 3

Кто-то подарил мне Отечник, я читал его и ужасался: «Пресвятая Дева! Как жили они, и как живу я!» С этой книгой я засыпал и просыпался, держал её возле подушки. Меня посетило сильное желание подвизаться. Я наспех сделал небольшую келью в лесу и проводил там весь день, занимаясь только молитвой.

Как только я узнал, что мой старец, о. Хризостом, поселился в монастыре Богородицы в Варнаково, то сразу написал ему письмо, где от всего сердца просил к него прощения за мое скверное поведение. И он мне ответил: «Прощаю тебя, от ВСЕГО моего сердца!». А наутро он умер! Благой Господь устроил так, чтобы я получил прощение от своего духовного отца, хотя бы и в последний момент.

Я рано вышел на пенсию, и поселился в монастыре св. Георгия в Сивисте, чтобы наконец пожить в безмолвии. Тогда я начал часто посещать Св. Гору, и как раз в одну из таких поездок повстречал старца Порфирия в автобусе.

Что говорил диавол

После того моего посещения поликлиники я попросил о. Порфирия быть моим духовником, и с тех пор приезжал к нему за советом. Однажды я приехал из Сивисты в Афины, и так получилось, что оказался поблизости старостильного монастыря Св. Ирины Хрисоволанты, в Ликоврисии, и зашел туда поклониться. Раньше я уже бывал там. Был вечер. Когда я прикладывался к иконам, привели одну бесноватую женщину из Патры, которая начала на меня кричать: «Эй ты, кто такой? Что ты тут забыл, у святых? Как ты сюда, грешник, попал?»

— Вот это да! — подумал я. Сегодня же перейду на старый календарь. Я переночевал там, а утром меня привели в алтарь. Как только я зашел внутрь, то почувствовал внутри некое опустошение, как будто я все потерял, опустошился. Пришел священник и началось богослужение. Я сразу ощутил, как мое тело начало сохнуть. Я совершенно не мог молиться, молитвы у меня не стало совсем, и вообще ничего… Я понял, что что-то происходит, и спросил священника:

— Мне можно будет, по крайней мере, причаститься в алтаре?

— А по какому ты календарю?

— А я везде хожу.

— Нет, это не дело. Так нельзя. Ты должен перейти сначала на старый стиль.

Я ушел рассерженный и смущенный, сразу поехав в Поликлинику. Не успел я ещё раскрыть рта, как Старец улыбаясь спросил меня:

— Что там тебе сказал диавол вчера вечером? Что тебе говорили бесы?

— Эээ… Сейчас я тебе расскажу, куда вляпался… — И я рассказал все как было.

— Не слушай, не слушай это. Они там в прелести, а диавол приходит и внушает им, что они святые, чтобы низвергнуть их ещё дальше, ещё ниже. А они по гордости этому верят… думают, что они и вправду святые.

В ином мире

Однажды я приехал в Афины, и шесть знакомых женщин просили меня отвести их к Старцу, чтобы с ним познакомиться. Вечером я позвонил ему, чтобы предупредить.

— Отче, завтра я к тебе приеду…

— Не приезжай. А если приедешь, то не привози никого с собой.

— Старец, тут некоторые женщины хотят взять у тебя благословение. Они меня все время об этом просят, с ума уже свели.

На эту мою настойчивость Старец ничего не ответил, и на другой день мы собрались и поехали. Я не водил машину, поэтому мне пришлось потесниться и сидеть в машине вместе с шестью женщинами. Как только мы тронулись, — не знаю что это было, но я потерял чувство реальности. Я не понимал где нахожусь, — и что происходит. Я был в ином мире, и пришел в себя как только мы приехали.

Верую, что это случилось по молитвам Святого, который предостерег меня от плотской брани, возможной от близкого прикосновения к женщинам. Поэтому Старец и просил меня приезжать одному. Это была ловушка лукавого, и я был спасен, сам того не понимая. В итоге, в тот приезд он нам не сказал ничего! Мы лишь поцеловали ему руку, и я уехал на другой машине.

В каливе

Постепенно во мне зрело желание подвизаться на Святой Горе, найти там какое-нибудь подходящее место, и в 1983 г., по благословению Старца, я принял такое решение. Я попробовал пожить в разных местах, но нигде не понравилось, после чего я уехал. В третий раз, когда я снова заезжал на Афон, то на корабле ко мне подсел о. Продром, постриженник о. Харалампия Дионисиатского, и предложил мне одну очень аскетическую каливу в Новом Скиту. Она была брошена, и была в жалком состоянии, но я её сразу полюбил. Я искал безмолвия, чтобы усиленно заняться молитвой и снова пережить тот давний духовный молитвенный подъем.

В этой каливе я подвизался целых двадцать семь лет. При этом обо мне почти не знали, и мне никто не мешал. Я начал вести жизнь пустынника и аскета, в уединении, без общения с людьми, без работ, ведь я уже получал пенсию, и этого хватало на самое необходимое. Обычно я ел только салат латук, который мне давал сосед, о. Георгий, и на целый день погружался в молитву.

Когда я однажды приехал в Афины, то Старец начал описывать мне мою каливу и тропинки возле неё. Вдруг он сказал: «Ниже твоей каливы, вижу, что в одном месте есть вода. Но не буду тебе говорить, чтобы ты не мучался с ней». У меня на территории не было воды, и я брал её у о. Георгия, соседа.