Преподобный Серафим

Всякому подвигу надлежит встретиться с врагом, это не подвиг, который вдруг был бы оставлен без вражеского нападения. Чем более велик подвиг, тем страшнее нападение. Самый робкий, самый первый шаг на пути духовной жизни и то встречает многообразные препятствия и самые неожиданные, самые злые нападения вражеские, но такие великие подвиги, естественно, влекут и великие нападения. О внутренних борениях, о том, что преодолел преподобный Серафим в этом молчании, кто знает, кроме Господа Бога. Ведь там чеканилась в этом молчании та драгоценность духа, которая потом была явлена миру преподобным, открывшим свой затвор.

Но мы знаем внешние злые нападения. Перед преподобным Серафимом поставили вопрос: на каком основании он не ходит в монастырь причащаться Святых Таин?

Собрали «собор» по этому делу и решили предложить ему ходить в монастырь по-прежнему. Раз пришел послушник и сообщил преподобному Серафиму постановление братии. Молча, ничего не ответив, выслушал это постановление преподобный Серафим и в монастырь не пошел. Снова повелел игумен повторить преподобному Серафиму это распоряжение, и, когда вновь сказал то же пришедший инок, преподобный Серафим молча последовал за ним в монастырь. И вот в 1810 году, после пятнадцати лет пустынножительства, преподобный Серафим вошел в ворота монастыря. Весь монастырь пришел в движение, это было событие для монастыря необычайное, но возросло еще больше общее изумление, когда преподобный Серафим в полном молчании, после службы прошел в покои игумена, а оттуда пошел в келлию, указанную ему, и там затворился.

Он исполнил распоряжение власти монастырской, он ушел из своей пустыни в монастырь, но здесь заключился в затвор. Началось смущение в братии по поводу такого упорного нежелания быть в общении с ними. Спрашивали: «Зачем он уединяется, когда, пребывая в близком общении с братией, мог назидать их словом и примером, не терпя ущерба и в благоустроении души своей?» Старец отвечал, говоря словами святых отцов:

«Возлюби праздность безмолвия предпочтительно насыщению алчущих в мире, – сказал Исаак Сирин. И святой Григорий Богослов рек: «Прекрасно благовествовать для Бога, но лучше сего, если человек себя очищает для Бога».

Вот ответ, который дал преподобный Серафим на эти искушающие вопросы. В его келлии не было ничего, кроме икон и обрубка дерева. В это время преподобный Серафим под рубашкой носил большой железный крест на веревке. Носил ли он вериги, с точностью сказать трудно, в некоторых житиях указывается, что он носил их, в некоторых говорится, что вериг у него не было, и что за них принимался железный крест. А вот что сам преподобный Серафим говорил о веригах:

«Кто нас оскорбит словом или делом, если мы перенесем обиды по-Евангельски, вот и вериги наши, вот и власяница».

В это время питанием преподобного Серафима была вода и рубленая капуста. Послушник, носивший ему воду, уже встречал преподобного Серафима иначе, чем когда он был в молчании.

Преподобный Серафим, находящийся в затворе, не показывал ему своего лица, он выходил к послушнику, закрытый полотном, и простирал лишь руки, чтобы принять от него посуду, в которой он приносил пищу, а иногда вовсе не выходил, вовсе не принимал принесенного, т. е. оставался некоторое время совершенно без всякой пищи. В это время молитвенным его правилом было, кроме обычного его правила, особенно усердная молитва Иисусова.

О молитве Иисусовой преподобный Серафим говорит так:

«За рукоделием или будучи где-либо на послушании, твори беспрестанно молитву: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного. В молитве внемли себе, т. е. ум собери и соединяй с душой. Сначала день, два и якоже твори молитву сию одним умом раздельно, внимая особо слову. Потом, когда Господь согреет сердце твое теплотою благодати Своея и соединит в тебе оную в един дух, тогда потечет в тебе молитва оная беспрестанно и всегда будет с тобою, насаждая и питая тебя…»

Преподобный Серафим причащался Святых Таин в своей келлии. Ему приносили Причастие в его затвор. К этому времени относится его усиленное желание иметь всегда в сердце память смертную. Память смертная – это совсем не постоянный страх и ужас, это есть постоянное памятование о часе смертном, дабы ничтожной казалась мирская жизнь и дух устремлялся к вечности. Для того, чтобы сделать память смертную постоянной, преподобный Серафим поставил в своей затворнической келлии гроб, в котором и завещал похоронить себя.