† Ответ. Прежде всего приветствуем любовь твою о Господе и просим отложить всякий печальный помысл и с радостью и страхом Божиим прочитать и уразуметь написанное тебе прежде, в первом послании. Не как заповедь написали мы вам, научась сему от апостола, который говорит: не с тем, чтобы наложить на вас узы (1 Кор. 7, 35), но рассуждая по отношению к вам о том и о другом деле, какое различие в их пользе, — как и все мы слышали. Спаситель сказал в Евангелии написанное в законе: не убивай, не прелюбодействуй и прочее, а потом вопросившему Его сими словами: все это сохранил, чего еще недостает? — сказал о совершенстве: если хочешь быть совершенным, продай имение твое (Мф. 19, 18, 20–21) и прочее, известное тебе. Но ненавистник добра всегда ходит за нами, препятствуя всякому доброму делу. Видя, что вам написано полезное, и еще прежде нежели вы уразумели смысл написанного, он едва не смутил вашего помысла. Удивительно, как он затемняет ум и увлекает помысл человека, чтобы он не получил никакой пользы, и не допускает его спросить самого себя, о чем смущается, и сказать себе: вскую прискорбна еси, душе моя? и вскую смущаеши мя? уповай на Бога, яко исповемся Ему (Пс. 41, 6) и прочее. Делает же он сие, дабы внушить человеку, что если бы так написали святые, то написанное подавало бы помощь, а не (вводило бы в) смущение и в искушение. Но трезвящийся приводит себе на память, что и апостолы смутились неверием, когда увидели Владыку своего Спасителя и Христа, ибо Он объявил сие, сказав им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? (Лк. 24, 38). И за словами Его тотчас последовала тишина. Так и мы: если в безмолвии сердца прочтем написанное и найдем, что мы не можем, по словам Писания, приносить плода на сто и на шестьдесят, то сделаем по крайней мере третье, то есть на тридцать (см. Мф. 13, 23; Мк. 4, 20). Мы должны также знать, что написанное во всяком случае принесло нам пользу: если и не можем исполнить совершенного, то научаемся не высокомудрствовать в настоящем деле странноприимства, как будто совершаем нечто великое, находя, что мы не в силах были исполнить совершенного. Не потому мы вам написали содержащееся в первом послании нашем, чтобы отвергали дело, теперь совершаемое вами, но для того, чтобы вы перешли к большему или, оставаясь при том, в чем теперь упражняетесь, исполняли сие со смиренною мыслью (о себе). Не удивляйтесь искушениям — мы имеем заповедь: радуйтеся, когда впадаете в различные искушения (Иак. 1, 2). Некогда один брат спросил у некоторого святого отца: «Что значит, авва, когда я, отходя ко сну, предварительно много молюсь и ограждаю себя крестным знамением, то и в ту ночь случается со мною во сне блудное искушение, если же не молюсь и не огражду себя крестом, то не бывает искушения». Старец отвечал ему на сие так: «Демоны по хитрости своей поступают так с тобою, чтобы удалить тебя от молитвы и крестного знамения, ибо знают, что от сего человек получает помощь». Так и ты: если вопросишь отцов и демоны на время смутят тебя их ответом, то никак не переставай вопрошать их. Отцы ничего не назначают тяжкого или вредного, будучи учениками Того, Который сказал: иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф. 11, 30). Впоследствии получим мы от них плод пользы, и тогда воззовем с Псалмопевцем: обратил еси плач мой в радость мне (Пс. 29, 12) и прочее.
700
Вопрос. Случается, что когда я беседую с кем-нибудь, то ум мой вдруг рассеивается так, что я, кажется, бываю вне себя и забываю, о чем мы говорим, не потому, чтобы ум мой переносился к чему-либо другому, но потому, что он приходит в исступление. Что это значит, отец мой, и что мне делать? — я очень скорблю (о сем).
† Ответ. Это брань от диавола, который хочет ввести человека в стыд перед присутствующими. Если же откровенно объяснишь им сие, говоря: «Простите меня, диавол увлек меня в рассеянность», то он постыдится и брань сия пройдет; вперед же беседуй со вниманием. Это можно считать ничтожным, но непонимающего приводит в большой стыд. Воспоминание же имени Божия совершенно упразднит все злое и укрепит немощь нашу. Аминь.
701
Некоторый христолюбивый муж, весьма воздержный и пекущийся о своей душе, послал вопросить того же старца, как полезно человеку поступать: делать ли то, что ему самому кажется хорошим, или вопрошать у отцов?