Читаем Прерванное молчание полностью

И это тоже было правдой. Больше двух месяцев мы встречались с Джоном, а я о нем ровным счетом ничего не знала. Хотя, можно ли было сказать о нас «встречались», ведь мы еще даже не спали вместе. И это меня не на шутку беспокоило. Как только наши отношения стали достаточно близкими, я сразу дала себе зарок ни за что не торопить события. Прежде всего, потому что я не хотела больше выглядеть идиоткой, ни в его, ни в своих глазах. Я уже и так достаточно сделала шагов, и этот совершенно точно должен был остаться за ним. Но Салливан по-прежнему не только не делал никаких намеков, но даже не прикасался ко мне как-то особенно. Моего опыта психолога оказалось недостаточно, чтобы разгадать эту загадку, и я даже решила поговорить с отцом. Однако папа тоже не смог предположить ничего нового, кроме того, что «возможно, у него проблемы со здоровьем» и «уж не гей ли он». Но все это было совершено нелепо, потому что… Потому что надо было просто видеть Джона и знать его хотя бы чуть-чуть, чтобы понять, о чем я.

— И все-таки меня это беспокоит, — настаивала я. — Ну почему он так странно себя ведет, ведь ему же хорошо со мной! Это очевидно. Мы видимся почти каждый день!

— Послушай, Элис, — снова начал отец лекцию о здоровых отношениях. — Мы с твоей мамой вообще за ручку ходили три месяца, прежде чем я пригласил ее к себе…

— Пап! — Перебила я. — Во-первых, вы с мамой встречались тридцать лет назад, а, во-вторых, я уже не раз была у Джона дома, как и он у меня.

— Да не заводись ты! Я просто хочу сказать, что, вероятно, парень хорошо воспитан. Судя по тому, что ты нам о нем рассказывала, так и есть, так что нечему удивляться. Радоваться надо, что ты не связалась с каким-нибудь распущенным психом.

— Пап! Я никогда не связывалась с распущенными психами! И ты уж это знаешь.

— Ну, да-да! — Рассмеялся отец. — Дай поворчать. А что за семья у этого твоего Джона?

— Я не знаю, — вздохнула я. — Я ничего не знаю о его семье.

— Как же так? — Удивился папа.

— Вот так. Он ничего не говорит, а если я пытаюсь задавать вопросы или намекать на них, он меняет тему так резко, что я не успеваю среагировать.

— Элис, — отец лукаво прищурился. — Ты же потомственный психолог! И не можешь вытянуть из своего парня информацию о его семье!

— С ним все эти штуки не проходят… — махнула я рукой.

Я не говорила родителям про шрамы Джона на лице и на запястьях, потому что знала, что тогда мой папа не отстанет от меня с многочисленными вопросами, а у меня все равно не было ответов. Я ничего не знала про Джона Салливана, хотя и любила его больше жизни. Однажды я попыталась спросить его, откуда у него шрамы на руках, но он дал понять, что никогда не хочет об этом говорить. Это была одна из закрытых тем, как и тема с семьей. Я предпочитала не лезть на эту территорию. По крайней мере, до поры до времени.


5.


Я названивала Джону весь день, но он не подходил к телефону. Наконец, я решила позвонить в автосервис и застала там Тома, который сообщил, что Джон не появлялся сегодня. Еще с утра Салливан позвонил ему и сказал, что плохо себя чувствует. Я подождала до вечера, и так и не получив ответа, начала волноваться. С Джоном такого никогда не случалось. Как бы плохо он себя ни чувствовал — а иногда на него накатывала депрессия — он всегда отвечал на звонки, по крайне мере, на мои. У меня в голове крутились самые разные мысли: от вполне невинных до катастрофических, и чтобы развеять их все разом, я поехала к Джону домой.

На третий очень настойчивый звонок в дверь, Салливан открыл. Он паршиво выглядел и был, судя, по всему, пьян.

— Зачем ты приехала? — Сходу спросил он, даже не поздоровавшись.

— Ты не отвечал на звонки. Я волновалась. Разрешишь войти?

Он шире распахнул дверь и отошел, освобождая мне дорогу. Его квартира была хоть и небольшая, но очень светлая. Там было не много мебели — только самое необходимое. На полках стояли, в основном, книги и диски.

На полу в комнате была недопитая бутылка виски и один стакан. Осколки, как минимум, двух других сверкающей кучкой валялись возле стены так, как будто их целенаправленно кидали с большой силой.

— У тебя были гости? — Поинтересовалась я.

— С чего ты взяла? — Сухо ответил он вопросом на вопрос.

— Ну, ты, видимо, выгонял их, швыряясь стаканами, — я была серьезна и, честно говоря, напугана.

— Нет, — Джон опустился на пол и налил виски.

— Что нет?

— У меня никого не было, — он протянул мне наполненный стакан. — Хочешь выпить?

Я отрицательно покачала головой и присела рядом с ним.

— Что с тобой, Джон? — Спросила я, положив руку ему на плечо.

— Ничего, — тихо ответил он.

У него бывали, конечно, резкие перепады настроения, он мог вдруг стать молчаливым и закрытым, но таким подавленным я его еще никогда не видела.

— Что случилось? — Не унималась я.

— Просто хреново. Бывает. Не обращай внимания.

Он помолчал немного, потом посмотрел на меня. Глаза его были очень грустными, в них была какая-то горечь и боль.

— У меня сегодня, вроде как, день рождения, — тихо сказал он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза