Прерванное молчание

— Ты вспомнишь, кто я такой! Ты вспомнишь мое имя!

Он быстро кивает. Я снова бью его ногой.

— Вспомнил, мразь?

Он кивает и начинает ныть.

— Заткнись! — Кричу я. — Не размазывай сопли! Ты вспомнил? Ну же!

— Стоун… — тихо произносит он.

— Я не слышу из-за твоих соплей! Скажи громче, скотина!

— Эрик Стоун, — мямлит он. — Эрик… Пожалуйста…

— Заткнись!

— Эрик… Прошу тебя… Прости меня… Прости… — Он все ноет и ноет.

— Что?! Простить тебя?!

Он кивает.

— Простить тебя, ублюдок?! За что?!

Он тяжело дышит. Из носа у него течет.

— За что я должен тебя простить?! — Кричу, требуя ответа.

Он молчит. Я пинаю его в бок.

— За что я должен тебя простить? Отвечай мне, сука!

— Прости меня… Прости… умоляю… — Все повторяет он.

— Скажи мне, за что ты просишь прощения! — Сквозь зубы говорю я.

Он молчит.

— За что? Что ты сделал?

— Мы… обидели тебя, Эрик… — Мямлит он.

— Обидели?! — Я просто в ярости. — Обидели — это, мать твою, не то слово! Это не то слово, которое я хочу от тебя услышать! Это не то слово, которое я привык слышать от тебя!

Он молчит и глотает свои сопли. Все лицо его в слезах. Я бью его ногой в живот.

— Так что?! Что вы делали?!

— Мы сделали тебе больно…

Я пинаю его.

— Нет! — Кричу я. — Боль — это тоже не то слово!

Он молчит.

— Ну же, соберись, урод! Напряги свои мозги! Обидели, мать твою…

Он молчит и всхлипывает.

— Так за что мне тебя прощать?

— Мы занимались с тобой сексом…

— Что?!

— Мы изнасиловали тебя…

— Что?! Ты, мать твою, забыл все слова, ублюдок?! Так вы тогда говорили?! Разве так вы это называли?!

Он всхлипывает.

— Прости меня… за то, что мы трахали тебя, Эрик…

Главное слово он произносит очень тихо.

— Вот именно, мразь! Именно это вы делали! Каждую неделю. По очереди! — Я снова начинаю кричать. — Тебе нравилось?!

Он молчит и рыдает. Я снова бью его по лицу.

— Тебе нравилось?! Отвечай!

— Мне очень жаль…

— Тебе нравилось?!

— Господи!

— Тебе нравилось?! Ты что оглох?!

— Да! — Наконец произносит он.

Я поднимаю руки и хватаюсь за голову. Я как будто прихожу в себя и оглядываюсь по сторонам. У меня кружится голова. Я облокачиваюсь о стену. Я делаю пару шагов к двери. Потом разворачиваюсь, снова подхожу к этому ублюдку и спускаю курок. Я выпускаю в него все шесть зарядов своего револьвера. Последний я выпускаю ему в голову.

Я возвращаюсь в мотель и сразу иду в душ. Я стою под струей прохладной воды, наверное, около часа. Я никак не могу смыть с себя прерывистое дыхание Гарри. Я никак не могу смыть с себя его отвратительный запах пота. Я не могу смыть грязные отпечатки его губ у меня на шее. Я стою под душем около часа. Вода стекает по волосам. Вода стекает по моему лицу, по рукам. Вода стекает по шрамам у меня на запястьях. Наконец я выхожу. Я падаю на кровать. Теперь все. Теперь ничего не осталось от Гарри Паркера. Теперь эту дверь тоже вышибли. Теперь свежего воздуха стало еще больше. Я засыпаю и опять мне ничего не снится. Я сплю ровно десять часов.

3.

Виктор Фёрт состоятельный человек. Он живет в престижном районе. Он живет в очень хорошем районе. Его дом отделан дорогим сайдингом. Во дворе разбиты клумбы. Газон аккуратно пострижен. У него даже есть садовые скульптуры: два небольших гнома и енот. Как мило, Виктор! Как, мать твою, мило! Ты настоящий эстет! Я помню, ты всегда любил, чтобы было красиво, гад. Ты всегда говорил мне, какой я красивый мальчик. Ты гладил мое лицо и говорил, какой же я красавец. А потом ты давал мне пощечину. Ты бил меня по лицу. Ты всегда зажимал мне рот рукой, потому что тебе не нравилось, как я кричал. Твои мерзкие руки всегда пахли каким-то цветочным лосьоном. Они пахли сиренью. Я ненавижу запах сирени. С тех пор я не переношу запах сирени, Виктор! Я помню, как ты дышал мне в спину. Ты оттягивал меня за волосы и дышал мне прямо в лицо. У тебя изо рта пахло клубничной жвачкой. Я ненавижу клубничную жвачку! Меня тошнит от клубники!

Виктор много работает. У Виктора молодая жена и маленькая дочь. На выходные они уезжают куда-то, и Фёрт остается один в своем большом красивом доме.

Я нажимаю кнопку звонка.

— Кто там? — Раздается голос Виктора Фёрта.

Я узнаю этот голос. Я никогда не забуду его.

— Виктор, это я!

У него массивная деревянная дверь, так что он не видит меня. Он открывает дверь. Он даже не успевает ничего сказать — я сразу прохожу внутрь. Здесь хорошо пахнет. Здесь все убрано. На столе в большой вазе стоят свежие цветы.

— Кто вы такой? Что вам нужно? — Тараторит этот ублюдок.

— Виктор! — Я поворачиваюсь к нему лицом. — Кто я такой?

Она застывает на месте и всматривается в мои черты. Он напуган. Он узнает меня. Он почти сразу узнает меня.

— Ты узнал меня, Виктор! — Продолжаю. — Я так рад! Я знал, что ты-то меня узнаешь. Только я не такой красивый как раньше.

Я уже держу в руке пистолет и указываю им на шрам у меня на лице.

— Видишь, — говорю я. — И еще есть, — я разворачиваю к нему запястья.

— Этого не может быть! — Он растягивает слова, и это меня бесит.

Меня бесит его мерзкий бархатный голос!

— Но у меня есть шрамы и поглубже, — продолжаю. — Гораздо глубже.

— Эрик… — Медленно говорит он. — Как же так…