Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

Внезапно зенитка попала в правый двигатель. Я знал из курса обучения в авиационной школе, что в таких случаях надо немедленно выключить двигатель. Затем перекрыть подачу топлива. Это стало теперь актуально, потому что двигатель загорелся. К счастью, ненадолго. Другие машины уже отбомбились, а я отстал и потерял высоту. Я сбросил мои бомбы, как виноград, одним залпом на наиболее крупные острова Волги. После этого я отвернул прочь, и на высоте 2000 м мы прошли под разрывами зенитных снарядов. Группа, маневрируя, ждала меня»[181].

24 октября Не-111 «1G+NN» оберфельдфебеля Людвига Хафигхорста из II./KG27 «Бёльке» в очередной раз совершил налет на Сталинград. «На сей раз мы использовали в качестве бомб мины ВМ1000, которые мы должны были сбросить на «Красные баррикады» – комплекс зданий, бывший центром обороны советских войск, – вспоминал Хафигхорст. – Скоро мы достигли цели, однако сразу сбрасывать мины было нельзя. Здания под нами были частично заняты нашими войсками, и надо было определить, где они находятся. Вскоре мы заметили их опознавательные сигналы, и я немедленно направил самолет к точке сброса». Две «сигары» устремились вниз, и вскоре среди остовов заводских корпусов поднялись огромные столбы пыли, огня и дыма, а «Хейнкели» повернули на аэродром.

Подобные операции проводились по нескольку раз в день, и пилотам бомбардировщиков казалось, что внизу уже никто не мог остаться в живых. Однако советские войска по-прежнему обороняли восточные окрестности Мамаева кургана, химический комбинат «Лазурь», заводы «Баррикады» и «Красный Октябрь». 25 октября в ходе очередного вылета на бомбардировку Сталинграда «Хейнкели» из 7-й эскадрильи KG27 попали в зону огня зениток, а затем были еще и атакованы советскими истребителями. В результате Не-111Н-6 «1G+ER» получил повреждения и на обратном пути совершил вынужденную посадку «на живот» в 20 километрах западнее города Калач. Один из членов его экипажа был тяжело ранен. Чтобы побыстрее доставить его в госпиталь, рядом с подбитой машиной приземлился «Хейнкель» Х.-О. Хайнерта. Сверху последнему казалось, что под ними голая степь, однако в реальности это было совсем не так. «Волосы у нас встали дыбом! – вспоминал Хайнерт. – Мы оказались в центре поля бывшей битвы с окопами и траншеями. Вокруг находилась многочисленная техника». Взлетать пришлось прямо между подбитыми танками и пушками.

В течение 28 и 29 октября «Хейнкели» из KG27 «Бёльке» совершали массированные налеты на остров Сарпинский, южнее Сталинграда, с которого около 100 тяжелых гаубиц обстреливали немецкие позиции в городе. К этому времени на восточном берегу Волги было сосредоточено очень большое число зенитных орудий и прожекторов, поэтому урчащие в сыром осеннем небе немецкие бомбардировщики встречал сильный заградительный огонь.

Людвиг Хафигхорст вспоминал об этих вылетах: «Внезапно прожекторы осветили машину. Мы начали пикировать, чтобы набрать скорость, а затем сделали резкий разворот. Настолько резкий, что машина мгновенно потеряла скорость и зависла в воздухе, подобно зрелой сливе. Плоскости нашего «1G+NN» были в дырках, как швейцарский сыр, но, несмотря на это, мы смогли вернуться обратно». Кроме самолета Хафигхорста, 29 октября зенитным огнем был сильно поврежден Не-111Н-6 «1G+JR» из 7-й эскадрильи, но пилоту оберфельдфебелю Хайриху удалось довести машину до аэродрома и посадить ее «на живот».