Прервавшиеся начинания

Есть множество причин смерти новорожденного, включая преждевременное рождение, врожденные пороки и повреждение мозга вследствие гипоксии. Ни одно из этих объяснений не является достаточным для родителя, который наблюдает, как ребенок дышит лишь несколько минут, недель или месяцев, а затем умирает. Агония этих горюющих родителей включает в себя дополнительный груз физических ограничений, накладываемых потенциально спасающей жизнь аппаратурой, которая может помешать взять ребенка на руки в последние несколько часов, или же безутешные ночные кошмары, когда слышишь плач ребенка и не можешь его успокоить. Сердце некоторых родителей разрывается от того, что они не слышат плача ребенка. В книге «Рожденные с риском» (Colen, 1981) описывается молчаливая боль отделения реанимации новорожденных, где нельзя услышать детский плач, потому что младенцы подключены к трубкам, введенным в трахею, не позволяющим издавать нормальные звуки.

Родители, которым дают безнадежные прогнозы, часто хотят знать, пытаясь справиться с предвкушением горя от нависшей смерти, до какой степени включаться в жизнь ребенка. Как напоминают нам Кеннел и Клаус, матери, по-видимому, привязаны и связаны с детьми даже до их рождения – состояние, которое называют биологической связью (Klaus, 1982). Сердца некоторых родителей были бы разбиты, если бы они не смогли взять своих детей на руки и установить с ними эмоциональную связь.

Для других шок, возможно, будет слишком сильным. Кюблер-Росс считает, что столкновение со смертью может быть подобно тому, как смотреть прямо на солнце – настолько сильным по своей природе, что нам бывает нужно защитить себя темными очками (Kubler-Ross E., 1969). Все мы должны определить нашу собственную глубину взглядов и уважать наши отличающиеся потребности смотреть, защитить глаза или даже отвернуться.

Когда младенец умирает, ответом окружающих часто является неловкое молчание. Пепперс и Кнапп идентифицировали два фактора в природе реакций на горе. Первым была внезапная, неожиданная смерть, а вторым то, что ребенок отрицается в социальном плане. На самом деле, лишь с недавних пор общество рассматривает младенца в качестве живого человека. Однако некоторым религиозным ритуалам и убеждениям еще только предстоит признать и в полной мере поддержать утрату родителей. Например, в некоторых традициях придерживаются мнения, что ребенок объявляется живой душой лишь по прошествии тридцати дней с рождения и с ним нужно обращаться как с таковым, не отмечая его могилу. Насколько трудно некоторым горюющим родителям сталкиваться с доктриной вековой давности, чувствовать, что не разделяют ее, несмотря на преданность своей вере, а затем не знать, что делать.

Одна женщина написала в наш центр «Отпрыск» и рассказала, что она решила позволить своим четырем детям взглянуть на их брата Джонатана, умершего через сутки после рождения. Всем детям было от десяти лет и более, и все они были очень хорошо подготовлены к похоронам, в отличие от сотрудника похоронного бюро, побранившего родителей за присутствие детей и заявившего, что они наносят детям травму и их решение неуместно.

Синдром внезапной детской смерти

Каждый год в США от 12 000 до 15 000 младенцев без предупреждения или симптомов становятся жертвой синдрома внезапной детской смерти (СВДС). В отличие от ожидаемой, объяснимой смерти, СВДС, или «смерть в колыбели», как его еще называют, не дает родителям времени подготовиться и собраться с духом в эмоциональном отношении. Как не дает он времени физическому телу выстроить природную защиту, оставляя родителей и других членов семьи почувствовать полноту и внезапность удара утраты.

В некоторых случаях родители, столкнувшиеся с СВДС, страдают от допросов и подозрений несведущих представителей власти, которые ошибочно воспринимают это как случай проявления насилия по отношению к ребенку. Пепперс и Кнапп (Knapp, 1980) отмечают, что «некоторые провели время в камере и многие подверглись агрессивному давлению общественности из-за недостаточного понимания и осведомленности по поводу этого до сих пор необъясненного убийцы детей».

Хотя всех этих детей хоронят, общественно признают, им дают имена и приписывают личностные черты, многие родители говорят об изолированности и молчании после похорон – возможно, являющихся продуктом всей нашей внутренней беспомощности и неловкости в ответ на смерть. Некоторые родители воображают, что они были каким-то образом виноваты в этой смерти, думая, что «если бы я только сделал(а) что-то по-другому, возможно, мой ребенок был бы жив». Хэрриет Сарноф Шиф, автор книги «Скорбящий родитель» (1977), описывает эту свирепую внутреннюю вину и делится примером того, как женщина сдалась в местное отделение полиции через шесть лет после смерти ребенка, объявив себя убийцей. Невероятно, но это дело прошло по всем судебным каналам до суда, где результаты вскрытия показали, что ребенок пал жертвой синдрома внезапной детской смерти, а мать стала жертвой собственной внутренней вины и боли.