Преследуя Аделин

Прежде чем я успеваю что-либо ответить, подоспевает Руби. Она молчит, понимая, насколько тяжела ситуация. Когда она подходит к маленькому ребенку, вцепившемуся в мою руку, она тихо шепчет ей, уговаривая пойти с ней в безопасное место, однако Сара колеблется.

– Ты можешь ей доверять, – мягко произношу я.

Сара смотрит на меня своими огромными карими глазами, и, черт возьми, я превращаюсь в лужицу мороженого.

– Я увижу тебя снова?

Сглотнув, я киваю, не в силах произнести ни слова. Сара довольствуется этим и позволяет Руби увести себя в ночь.

Но прежде, чем они полностью исчезают за другим домом, девочка поворачивает голову и бросает на меня последний долгий взгляд.

Мне конец – понимаю я.

В тот момент, когда они заходят за угол, ко мне сзади приближается агент ФБР, он грубо хватает меня под руки.

– Думал, сможешь улизнуть?

Я тихо посмеиваюсь, даже когда он заводит обе мои руки за спину и защелкивает на них наручники.

Затем он ведет меня обратно к фасаду особняка, где Дэн все еще громко ругается с ФБР и требует своего адвоката.

– Взял беглеца, – указывает на меня поймавший меня агент.

Дэн прерывается на полуслове и оглядывается на нас. С такого расстояния я не могу быть абсолютно уверен, но кажется, его лицо на мгновение застывает от облегчения.

– Он ни к чему не имеет отношения, – возобновляет свою тираду Дэн, его лицо снова становится гневным.

– Да как скажешь, приятель, – фыркает агент у меня за спиной. А я удивлен тем фактом, что Дэн пытается меня защищать.

– Почему меня вообще задержали? – рычу я, изображая гнев.

– Ты пытался скрыться во время облавы ФБР. Это уже основание для подозрений.

– Мне ужасно жаль, Зак, – вклинивается Дэн. – Это не должно было тебя коснуться.

Я пожимаю плечами, движение выходит неловким из-за наручников.

– Да ладно. К утру этих засранцев уволят, – говорю я с едкой ухмылкой.

Дэн усмехается и поправляет меня:

– К концу ночи.

– Как скажете, ублюдки. В машину, пока я случайно не разбил вам головы по дороге.

Я извиваюсь в своих путах.

– Как тебя зовут?

Мой агент скалит зубы.

– Майкл.

– Что ж, Майкл, надеюсь, ты не возражаешь против выбитых зубов, потому что скоро ты их сожрешь.

Майкл смеется, и в его глазах появляется блеск. Дэн снова заводится, когда еще один агент затаскивает его на заднее сиденье полицейской машины. Его тираду прерывает хлопок дверцы.

– Садись уже в чертову тачку, Зед. Я голоден, но предпочел бы что-нибудь иное, нежели зубы.

Усмехаясь, я подчиняюсь.

Глава 40

Тень

Не помню, чтобы, будучи ребенком, я когда-нибудь в чем-нибудь нуждался. Пока я рос, у меня были прекрасные отношения с родителями. Моя мать была невероятно ласковой, а отец поддерживал меня и принимал в моей жизни самое активное участие.

Но я всегда был независимым по своей натуре. Решительно настроенным на то, чтобы делать все самостоятельно и без посторонней помощи. И поскольку я был окружен любовью и вниманием со стороны родителей, это не было тем, что я искал в жизни.

Теперь я не могу так сказать.

Рот Адди широко открыт, из ее него стекает струйка слюны. Она тихонько похрапывает, и я не уверен, что до этого мне предоставлялся шанс поддразнить ее за это. Она будет злиться, и я улыбаюсь при одной мысли об этом.

Несмотря на ее растрепанное состояние, мой член невероятно тверд. Ведьма легла спать в одном лишь белом шелковистом комплекте, и в ту же секунду, когда я медленно откинул с нее одеяло, я едва не рухнул на колени.

Неужели моя маленькая мышка надела это специально для меня?

Протянув руку, я провожу пальцем по ее бедру, наслаждаясь тем, как натягивается ее кожа. Она шевелится, тихонько стонет от того, что ее сон нарушили.

Интересно, что она почувствует, если проснется с моим членом внутри?

Она снова шевелится, когда я провожу пальцем по резинке ее трусиков. Обычно она просыпается довольно легко. И несмотря на то, что Адди сдалась мне, я не настолько глуп, чтобы до сих пор верить, что не возбуждаю ее.

А значит, она выпила.

Ухмыляясь, я снимаю туфли и выскальзываю из душащего костюма, в котором проходил всю ночь.

Когда мы приехали в участок, Дэна увели в отдельную камеру, а меня отпустили. Я сразу же направился сюда, мое тело было сковано желанием забраться внутрь моей маленькой мышки.

Полностью обнаженный, я проскальзываю в постель рядом с Адди, прижимая ее тело к своему.

Ее ресницы трепещут, и я наблюдаю, как она приходит в себя. Когда ее глаза скользят по моему лицу, они слегка расширяются.

Я мог бы попытаться трахнуть ее, пока она спит, но решаю повременить с этим, пока Адди не признается в своей любви ко мне и не примет мою. Когда я смогу трахать ее без сопротивления, хотя, по-моему, какая-то часть Адди всегда будет сопротивляться мне.

Несмотря на то, что я уже неоднократно брал Адди, то, что она бодрствовала и была в сознании, по крайней мере, позволяло мне наблюдать за реакцией ее тела. Это не значит, что это правильно. Однако ее тело всегда плакало по мне.

Если бы оно меня не желало, то я бы не стал ее трогать, пока это так.

– Почему ты в моей постели и смотришь на меня как маньяк? – спрашивает она сонным голосом.

Я усмехаюсь.