Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»

Итак, Рик, во многом неосознанно, экспериментирует со стилями управления. Внезапно осознав, что демократия в новом мире не работает, он решает стать авторитарным лидером и принимать решения, не прислушиваясь к кому-либо. И это бы работало, если бы он не был «слишком человеческим». Так, он спокойно может уйти в депрессию, если ему так заблагорассудится, подбивать людей на сопротивление, которое не сулит ничего хорошего, и т. д. В последних сезонах Рику столь невыносимо быть под властью кого-либо, что он делает все возможное, чтобы поднять восстание – уговаривает другие группы принять участие в борьбе, хотя всем, и особенно им, ясно, что это ничего хорошего не принесет. И, заметим, все это в условиях постапокалипсиса, когда на земле осталось очень мало людей и человечество рискует исчезнуть вообще. И, как всегда, эффективно функционирующую общность, кажется, ожидает крах, а Рик, добившись желаемого, отправится дальше, чтобы найти себе достойного противника. В каком-то смысле Рик очень похож на капитана Флинта – главного героя сериала «Черные паруса» (о чем речь шла в первом разделе), который готов пожертвовать вообще всем и всеми, лишь бы сделать так, как ему хочется. Все устремления Рика упираются в дурную бесконечность конфронтаций с каждым, кто с ним не соглашается. Ну, и если Рик отказался от демократии, то чем он лучше других лидеров, которые изображены не в самом приглядном свете?

При этом, подчеркнем еще раз, самое забавное в том, что другие модели управления, избавившиеся от демократических интенций, работают эффективно. Дело не в том, что создатели шоу считают, что демократия – это плохо или неверно, а в том, что в новом мире войны всех против всех ей нет места. Почему не работает демократия? Собственно, такова сама логика функционирования вселенной «Ходячих мертвецов». В мире, где все живут по волчьим законам, сложно оставаться идеалистом. Конечно, есть те, кто не может за себя постоять, но для того и нужны лидеры, чтобы охранять интересы этих людей, по большому счету оберегать их от насильственной смерти.

Во втором сезоне прежний мир символизирует Дейл (Джеффри ДеМанн) – милый старик, который хорошо знает и людей, и самого себя, чтобы понять, что он в этом мире чужой. Его смерть, конечно, предельно символична: вместе с ним окончательно исчезает старая цивилизация, которая во многом строилась на принципах гуманизма, а следовательно, и вера в человеческое, а не волчье отношение людей друг другу. Дейл признается, что у него нет качеств, которые помогли бы ему выжить в новых условиях, но каждый раз он отчаянно хватается за всякую возможность напомнить окружающим о гуманности. И если эта гуманность ранее воплощалась в одном из главных достижений западной цивилизации – современной демократии, то как она может сохраняться в ситуации, когда демократия исчезла? В конце концов смерть Дейла оказывается предельно нелепой: роковая случайность – и его внутренности выворочены наружу. Так вот примерно умер и прежний мир: нелепо, неожиданно и очень быстро. Но что насчет нового?

Главное, что мы не должны обманываться внешними формами тех или иных групп, которые можно было бы принять за экзотические политические режимы. Так, в седьмом сезоне общность, в которой живут одни женщины, не является группой амазонок: просто-напросто все мужчины там были истреблены авторитарным и всемогущим лидером Ниганом, и теперь женщины пребывают в страхе за свою жизнь. Но это лишь «колония», подчиняющаяся общей власти Нигана. Или, например, появление в том же седьмом сезоне короля (Хари Пэйтон), у которого есть тигр и облаченные в доспехи рыцари, конечно, не символизирует то, что во вселенной «Ходячих мертвецов» вдруг оказалась возможной и востребованной монархия. Этот король остается таким же мягким авторитарным лидером, нашедшим символические основания для поддержания своей власти: люди, которые идут за ним, готовы видеть в нем не просто лидера, но эдакого чудака с бессмысленными прибамбасами. Но его «королевство» – это лишь инструмент, который помогает ему управлять людьми.