Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»

А вот режим, проповедуемый Хершелом Грином (Скотт Уилсон), нуждается в пристальном внимании. В XVI веке британский политический теоретик Роберт Филмер[94] написал трактат, который в итоге стал очень влиятельным для своего времени. Настолько, что первый из двух легендарных «Трактатов о правлении» политический философ Джон Локк посвятил полемике с Филмером. В «Патриархе» Роберт Филмер заявил, что власть короля над своими подданными является властью отца над детьми. Все, кто подчиняется королю, суть его дети. Хершел представляет собой такого патриарха. Под его началом живут две семьи – его дочки и семейство Отиса (Прюитт Тэйлор Винс). Хершел проповедует отеческую власть и даже по-отцовски относится к живым мертвецам, тщетно полагая, что они могут вернуться к нормальной жизни, вновь обретя человеческий облик. Кроме того, он ведет переговоры только с Риком, потому что видит в нем такого же патриарха – мужа и отца, опекающего целую общность. Когда же Хершел лишается своей земли, где был хозяином и отцом, то полностью подчиняется власти Рика, оставляя за собой право давать ему советы. Не появись Рик и его группа в имении Хершела, кто знает, сколько просуществовал бы такой режим. Факт, однако, в том, что этот режим был эффективным.

Или защищенная зона Александрии, возглавляемая Дианой Монро (Това Фелдшух), в принципе работала без сбоев. Сама Диана в старом мире была конгрессменом от штата Огайо и поэтому кое-что знает об управлении и политике. Она довольно жесткая и ввела конкретные правила в своем поселении, что говорит о том, что община живет в условиях мягкого авторитаризма. По сюжету общине нужны люди, чтобы улучшить обороноспособность поселения, чем и обусловлено появление там группы Рика. Но именно Диана принимает решение оставить в Александрии Рика и его группу. И все же, если бы она сделала по-другому, тогда в общине не было бы конфликта, который возникает благодаря Рику и его людям, и, возможно, в итоге многие, кто там жил, не погибли бы, включая родных Дианы и ее саму.

Еще более интересен режим Губернатора (Дэвид Моррисси), подопечные которого живут, не зная забот. Хотя сам Губернатор – сложная личность и мы видим, что он порочен, главное, что его поселение функционирует без перебоев. Более того, согласно книжному спин-оффу «Ходячих мертвецов» «Ходячие мертвецы. Восхождение губернатора» нам известно, что Губернатор пережил личную трагедию (впрочем, об этом говорится и в сериале) и ему пришлось через многое пройти, прежде чем возглавить людей, в том числе противостоять настоящей тирании. И хотя аннотация книги гласит: «Теперь вы можете узнать о том, как Губернатор стал одним из самых деспотичных персонажей сериала»[95], мы вправе усомниться в деспотизме правителя Вудбери. Он приветлив со своими людьми, дает им то, чего они хотят, и в целом знает, как править. Аристотель в «Политике» называет похожий режим не обычной тиранией, но такой, которая является наполовину царской властью[96]. Правление Губернатора – это не просто голое стремление к власти, но тяжелая ноша, которую он взял на себя сам. Его мудрость (а он мудрый) в том, что он понимает, что по-другому выжить его община не сможет. И если сравнить его режим с деятельностью группы «волков», убийц и мародеров, нельзя сказать, что он такой уж отрицательный персонаж. В конце концов, не теми же ли самыми принципами руководствовался, скажем, Фрэнк Андервуд? Он приветлив с коллегами и всегда мил во время публичных выступлений, в то время как сам хранит страшную тайну. И в этом смысле Губернатор лучше Фрэнка. Последний всего лишь играется с властью, в то время как для Губернатора она – средство спасения людей, за которых он несет ответственность.

Дело не в том, что Рик – плохой человек, а Губернатор – хороший. Категории «хороший/плохой» здесь не работают. Конечно, если не считать «хорошим» того, кто в итоге одержал победу. Рик сколь угодно может стремиться к якобы благу своей группы, а Губернатор – сколь угодно стравливать людей с ходячими, убивать военных и уничтожать всех, кто переходит ему дорогу. Ведь, по большому счету, каждый из них способен на любой поступок. В новом мире больше нет традиционной морали, и всякий конкретный зритель просто должен решить для себя сам, что ему кажется более эффективным или же просто благим – безумие Губернатора или безумие Рика (который, несомненно, тоже безумен). И в любом случае безумие обоих куда привлекательнее, чем холодный расчет Нигана, настоящего авторитарного управленца и куда более эффективного лидера.