Преступление и наказание

The latter turned round.	Тот оборотился.
"Let them be!	- Оставьте!
What is it to do with you?	Чего вам?
Let her go!	Бросьте!
Let him amuse himself." He pointed at the dandy,	Пусть его позабавится (он указал на франта).
"What is it to do with you?"	Вам-то чего?
The policeman was bewildered, and stared at him open-eyed.	Городовой не понимал и смотрел во все глаза.
Raskolnikov laughed.	Раскольников засмеялся.
"Well!" ejaculated the policeman, with a gesture of contempt, and he walked after the dandy and the girl, probably taking Raskolnikov for a madman or something even worse.	- Э-эх! - проговорил служивый, махнув рукой, и пошел вслед за франтом и за девочкой, вероятно приняв Раскольникова иль за помешанного, или за что-нибудь еще хуже.
"He has carried off my twenty copecks," Raskolnikov murmured angrily when he was left alone.	"Двадцать копеек мои унес, - злобно проговорил Раскольников, оставшись один.
"Well, let him take as much from the other fellow to allow him to have the girl and so let it end.	- Ну пусть и с того тоже возьмет да и отпустит с ним девочку, тем и кончится...
And why did I want to interfere?	И чего я ввязался тут помогать!
Is it for me to help?	Ну мне ль помогать?
Have I any right to help?	Имею ль я право помогать?
Let them devour each other alive--what is to me?	Да пусть их переглотают друг друга живьем -мне-то чего?
How did I dare to give him twenty copecks?	И как я смел отдать эти двадцать копеек.
Were they mine?"	Разве они мои?"
In spite of those strange words he felt very wretched.	Несмотря на эти странные слова, ему стало очень тяжело.
He sat down on the deserted seat.	Он присел на оставленную скамью.
His thoughts strayed aimlessly....	Мысли его были рассеянны...
He found it hard to fix his mind on anything at that moment.	Да и вообще тяжело ему было думать в эту минуту о чем бы то ни было.
He longed to forget himself altogether, to forget everything, and then to wake up and begin life anew....	Он бы хотел совсем забыться, все забыть, потом проснуться и начать совсем сызнова...
"Poor girl!" he said, looking at the empty corner where she had sat--" She will come to herself and weep, and then her mother will find out....	- Бедная девочка!.. - сказал он, посмотрев в опустевший угол, скамьи. - Очнется, поплачет, потом мать узнает...
She will give her a beating, a horrible, shameful beating and then maybe, turn her out of doors....	Сначала прибьет, а потом высечет, больно и с позором, пожалуй, и сгонит...
And even if she does not, the Darya Frantsovnas will get wind of it, and the girl will soon be slipping out on the sly here and there.	А не сгонит, так все-таки пронюхают Дарьи Францевны, и начнет шмыгать моя девочка, туда да сюда...