Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог

On this last score, however, Marfa Petrovna was fairly at ease. She was a sensible woman and so she could not help looking upon me as a dissolute profligate incapable of real love.	Насчет последнего пункта Марфа Петровна была, впрочем, во все время довольно спокойна; это была умная женщина, а следовательно, не могла же на меня смотреть иначе как на развратника и потаскуна, который серьезно полюбить не в состоянии.
But a sensible woman and a jealous woman are two very different things, and that's where the trouble came in.	Но умная женщина и ревнивая женщина - два предмета разные, и вот в этом-то и беда.
But to judge some people impartially we must renounce certain preconceived opinions and our habitual attitude to the ordinary people about us.	Впрочем, чтобы беспристрастно судить о некоторых людях, нужно заранее отказаться от иных предвзятых взглядов и от обыденной привычки к обыкновенно окружающим нас людям и предметам.
I have reason to have faith in your judgment rather than in anyone's.	На ваше суждение, более чем на чье-нибудь, я имею право надеяться.
Perhaps you have already heard a great deal that was ridiculous and absurd about Marfa Petrovna.	Может быть, вы уже очень много слышали о Марфе Петровне смешного и нелепого.
She certainly had some very ridiculous ways, but I tell you frankly that I feel really sorry for the innumerable woes of which I was the cause.	Действительно, у ней были иные весьма смешные привычки; но скажу вам прямо, что я искренне сожалею о бесчисленных горестях, которых я был причиной.
Well, and that's enough, I think, by way of a decorous _oraison funebre_ for the most tender wife of a most tender husband.	Ну и довольно, кажется, для весьма приличного oraison funebre нежнейшей жене нежнейшего мужа.
When we quarrelled, I usually held my tongue and did not irritate her and that gentlemanly conduct rarely failed to attain its object, it influenced her, it pleased her, indeed. These were times when she was positively proud of me.	В случаях наших ссор я, большею частию, молчал и не раздражался, и это джентльменничанье всегда почти достигало цели; оно на нее влияло, и ей даже нравилось; бывали случаи, что она мною даже гордилась.
But your sister she couldn't put up with, anyway.	Но сестрицы вашей все-таки не вынесла.
And however she came to risk taking such a beautiful creature into her house as a governess.	И каким образом это случилось, что она рискнула взять такую раскрасавицу в свой дом, в гувернантки!
My explanation is that Marfa Petrovna was an ardent and impressionable woman and simply fell in love herself--literally fell in love--with your sister.	Я объясняю тем, что Марфа Петровна была женщина пламенная и восприимчивая и что, просто-запросто, она сама влюбилась, -буквально влюбилась, - в вашу сестрицу.
Well, little wonder--look at Avdotya Romanovna!	Ну да и Авдотья-то Романовна!
I saw the danger at the first glance and what do you think, I resolved not to look at her even.	Я очень хорошо понял, с первого взгляда, что тут дело плохо и, - что вы думаете? - решился было и глаз не подымать на нее.
But Avdotya Romanovna herself made the first step, would you believe it?	Но Авдотья Романовна сама сделала первый шаг - верите или нет?