Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог

Is there no one there?"	Неужели нет никого?
Svidrigailov got up and came to himself.	Свидригайлов встал и опомнился.
His still trembling lips slowly broke into an angry mocking smile.	Злобная и насмешливая улыбка медленно выдавливалась на дрожавших еще губах его.
"There is no one at home," he said quietly and emphatically. "The landlady has gone out, and it's waste of time to shout like that. You are only exciting yourself uselessly."	- Там никого нет дома, - проговорил он тихо и с расстановками, - хозяйка ушла, и напрасный труд так кричать: только себя волнуете понапрасну.
"Where is the key?	- Где ключ?
Open the door at once, at once, base man!"	Отвори сейчас дверь, сейчас, низкий человек!
"I have lost the key and cannot find it."	- Я ключ потерял и не могу его отыскать. - А!
"This is an outrage," cried Dounia, turning pale as death. She rushed to the furthest corner, where she made haste to barricade herself with a little table.	Так это насилие! - вскричала Дуня, побледнела как смерть и бросилась в угол, где поскорей заслонилась столиком, случившимся под рукой.
She did not scream, but she fixed her eyes on her tormentor and watched every movement he made.	Она не кричала; но она впилась взглядом в своего мучителя и зорко следила за каждым его движением.
Svidrigailov remained standing at the other end of the room facing her.	Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты.
He was positively composed, at least in appearance, but his face was pale as before.	Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему.
The mocking smile did not leave his face.	Насмешливая улыбка не покидала его.
"You spoke of outrage just now, Avdotya Romanovna.	- Вы сказали сейчас "насилие", Авдотья Романовна.
In that case you may be sure I've taken measures.	Если насилие, то сами можете рассудить, что я принял меры.
Sofya Semyonovna is not at home. The Kapernaumovs are far away--there are five locked rooms between.	Софьи Семеновны дома нет; до Капернаумовых очень далеко, пять запертых комнат.
I am at least twice as strong as you are and I have nothing to fear, besides. For you could not complain afterwards. You surely would not be willing actually to betray your brother?	Наконец, я по крайней мере вдвое сильнее вас, и, кроме того, мне бояться нечего, потому что вам и потом нельзя жаловаться: ведь не захотите же вы предать в самом деле вашего брата?
Besides, no one would believe you. How should a girl have come alone to visit a solitary man in his lodgings?	Да и не поверит вам никто: ну с какой стати девушка пошла одна к одинокому человеку на квартиру?
So that even if you do sacrifice your brother, you could prove nothing. It is very difficult to prove an assault, Avdotya Romanovna."	Так что, если даже и братом пожертвуете, то и тут ничего не докажете: насилие очень трудно доказать, Авдотья Романовна.
"Scoundrel!" whispered Dounia indignantly.	- Подлец! - прошептала Дуня в негодовании.
"As you like, but observe I was only speaking by way of a general proposition.	- Как хотите, но заметьте, я говорил еще только в виде предположения.
It's my personal conviction that you are perfectly right--violence is hateful.	По моему же личному убеждению, вы совершенно правы: насилие - мерзость.