Преступления глубинного государства

На месте программа MEPI управлялась из Туниса и Абу-Даби. Американские посольства в Тунисе и Эмиратах были построены в благоприятный момент: это гипербезопасные громадные здания, вдалеке от зон, способных принять манифестации. И к тому же с подземными помещениями, которые еще более важны, чем то, что видно над землей. В другие американские консульства в этом же регионе была направлена просьба применять получаемые директивы без знания общей стратегии. Вашингтон извлек уроки из захвата американского посольства в Тегеране студентами-сторонниками имама Хомейни. Тогда дипломатов арестовали, уличив их в шпионаже, — но их никто никогда не брал в заложники, как утверждала вашингтонская пропаганда, — и захваченные документы позволили революционному Ирану и СССР разоблачить весь расклад американских сил в регионе.

За пятнадцать лет, как в кошмаре Джорджа Оруэлла, Соединенные Штаты израсходовали более 2 миллиардов долларов ежегодно на «продвижение демократии» (sic), прекрасно осознавая, что их собственная конституция не признает суверенитет за народом — а ведь это предварительное условие любой демократии — независимо от того, что они с 2001 года приостановили «Билль о правах». Значительная часть бюджета была потрачена агентством Соединенных Штатов на международное развитие, потом «Бюро по демократии, правам человека и труду» — на развитие государства, и наконец деньги потрачены ЦРУ и его «неправительственной» организацией — «Национальным вкладом в демократию». Различные рапорты о подсчетах выявили невозможность узнать подлинное влияние таких программ по отношению к их официально заявленным задачам.

В конечном счете «демократия» в современной версии США — это не «правительство Народа, подконтрольное Народу и для Народа», согласно формулировке Авраама Линкольна, а политический режим на службе империализма, что не может определяться иначе, чем «единожды совершившаяся смена режима».

Вашингтон, осознав, что управляет всем постсоветским миром, представил свой план по «демократизации» всего большого Ближнего Востока партнерам по G8 (саммит на Си-Айленде в июне 2004 года). Хотя ни для кого не прозвучало убедительно, что возможно экспортировать демократию в страны, имеющие такие различия между собою, и где к тому же население часто совершенно и массово безграмотное, — все приняли его, как тринадцать лет назад приняли и «Бурю в пустыне». На сей раз план приняла и Россия, или по крайней мере так это выглядело.

В этот период британский премьер-министр старательно вторил американской позиции, и дело дошло до того, что в его стране его прозвали «вашингтонской собачонкой». Фронда разгорелась в Форин-офисе — по поводу ошеломляющих инициатив Джорджа Буша и Ариэля Шарона по Палестине и глупого и грубого поведения сил США в Ираке. Такая позиция вкратце была изложена бывшим министром иностранных дел Дэвидом Оуэном. Он объяснял мне, что Соединенные Штаты неспособны оккупировать страну: «Мы удерживали Индийскую империю с помощью нескольких тысяч людей. Наши американские друзья отброшены в Ираке, несмотря на их 170 000 солдат плюс еще и наемники!» — восклицал он. 52 бывших посла Ее Величества добились приема у премьер-министра и посоветовали ему сделать Соединенным Штатам какие-нибудь предложения, вместо того чтобы следовать их ошибкам.

Сэру Джеймсу Крэйгу, бывшему послу в Сирии и Саудовской Аравии, было поручено запустить в Форин-офисе программу по «Взаимодействию [Соединенного Королевства] с исламским миром». Официально речь шла о субсидировании самых разнообразных акций. В реальности цель была обрастить плотью большую операцию с «Братьями-мусульманами». Агент МИ-6, Ангус Мак Ки, должен был убедить членов правительства в обоснованности такой политики. Другому — Мокбулу Али — было поручено проконтролировать отношения между Форин-офисом и «братьями», проживающими в Соединенном Королевстве.

В конце 2004 года Тони Блэр предложил Джорджу Бушу-младшему план свержения светских арабских правительств и замены их «Братьями-мусульманами». Часть своего проекта премьер-министр изложил 1 августа 2006 года на Мировом деловом cовете в Лос-Анджелесе. Там он определил англо-саксонскую стратегию: «Мы ошибались, когда верили, будто, победив и религиозных фанатиков „Аль-Каиды“, и светских подданных Саддама Хусейна, принесем демократию. Напротив — нам следует поддерживать „умеренных“ [это и есть „Братья-мусульмане“] против „экстремистов“ [иранцы, светские сирийцы и ливанская „Хезболла“]», — утверждал он.

Таким образом, Запад отказался от противопоставления «религиозный — светский», которое подтачивало мусульманский мир, и взял в расчет только противопоставление «умеренных» националистов, согласившихся сотрудничать с империализмом, — «экстремистам», от такого сотрудничества отказавшимся.