Преступления против правосудия

Ответственность за преступление, предусмотренное ст. 295 УК, наступает с 16 лет. Однако за деяния, описанные в указанной статье, ответственность лиц, не достигших данного возраста, но достигших 14 лет, не исключается вообще, поскольку в данном случае резервной нормой является п. «б» ч. 2 ст. 105 УК. Думается, что повышение возраста, с которого возможна уголовная ответственность за данное преступление, по сравнению с квалифицированным убийством объясняется не столько невозможностью подростков осознавать в полной мере общественную опасность данного преступления, сколько отсутствием признака распространенности данного деяния в подростковой среде. Дополнение ст. 88 УК пунктом 6¹, предписывающим сокращение наполовину нижнего предела наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса, при назначении наказания несовершеннолетнему за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления[270] сделало возможным реальное применение ст. 295 УК к лицам, достигшим 16, но не достигшим 18 лет. Ведь нижний предел санкции анализируемой статьи выше той общей границы, которая установлена относительно определения срока лишения свободы для данной категории подростков (ч. 6 ст. 88 УК).

Метод систематического толкования закона позволяет сформулировать также вывод об умышленном характере вины в рассматриваемом преступлении. В юридической литературе распространено мнение, что умысел в данном посягательстве может быть только прямым. При этом обращается внимание на наличие специального мотива или специальной цели преступного деяния[271].

На наш взгляд, наличие специальной цели или мотива не исключает возможности совершения рассматриваемого преступления с косвенным умыслом. Прямой умысел обязателен лишь для посягательства на жизнь, не увенчавшегося успехом.

Примечательно, что в отношении ст.1912 УК РСФСР Пленум Верховного Суда РСФСР в п. 10 постановления № 3 от 24 сентября 1991 г. давал следующее разъяснение: «Поскольку под посягательством на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка понимается убийство этих лиц, судам следует в соответствии со ст. 314 УПК РСФСР обосновывать в приговоре установленный по делу характер вины, учитывая при этом, что убийство указанных лиц совершается как с прямым, так и с косвенным (выделено нами. — Л. Л.) умыслом, а покушение на их убийство — лишь с прямым умыслом»[272]. Если же субъект в целях воспрепятствования законной деятельности, скажем, защитника избирает такой способ действия, который в конечном итоге приводит к смерти потерпевшего, компетентное лицо в применении ст. 295 УК не должно останавливать то, что субъект этой смерти не желал, а относился к ней безразлично.

В то же время важным представляется указать на то, что в содержание умысла виновного, помимо прочего, входит осознание либо процессуального статуса потерпевшего, либо наличия у последнего полномочий по исполнению судебного акта.

Как уже было упомянуто выше, цель или мотив анализируемого преступления формируются под влиянием законной деятельности указанных в Уголовном кодексе субъектов, связанной с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта. Субъект либо стремится создать препятствия для подобной деятельности (например, предотвратить вынесение правосудного решения, предупредить или пресечь производство законного следственного или иного процессуального действия), либо руководствуется побуждениями мести за такую деятельность.

Представляется, что с учетом всех высказанных выше относительно содержания ст. 295 УК замечаний, ее диспозицию целесообразно изложить следующим образом: «Убийство, а также иное умышленное деяние, непосредственно направленное на лишение жизни судьи, присяжного или арбитражного заседателя, прокурора, следователя, дознавателя, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава либо иного лица, содействующего выполнению задач правосудия, а равно их близких в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному рассмотрению дел или материалов в суде, основанной на законе деятельности по возбуждению и расследованию уголовного дела, исполнению приговора, решения или иного судебного акта либо из мести за такую деятельность».

В юридической литературе вносились предложения о дифференциации ответственности за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Так, К. Н. Харисов предлагает сделать это, сконструировав «в ч. 2 ст. 295 УК РФ квалифицированный состав преступления в зависимости от последствия умышленного посягательства на жизнь судьи, прокурора и т. д. в виде смерти потерпевшего (убийства указанных лиц)»[273]. С. Ф. Милюков считает целесообразным предусмотреть в качестве квалифицирующих признаков данного преступления следующие:

— совершение деяния по найму;

— организованной группой;