Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

Во-первых, подконтрольная евреям пресса сделала свое черное дело: скомпрометировала «русских погромщиков», заставила высшие слои русского общества и самого монарха стесняться своей близости к СРН. При этом нельзя не заметить с сожалением, что сменивший Витте Столыпин тоже побаивался черносотенцев и стремился всячески сократить их влияние. Железной рукой подавив революционное движение, он считал, что и впредь обойдется без добровольных помощников, чей энтузиазм непредсказуем. Не без усилий Столыпина в СРН произошел в 1908–1912 годах раскол, ослабивший не только эту организацию, но и все монархическое движение. Как знать, не эта ли близорукая политика привела в конечном счете к гибели великого государственного деятеля. Он считал, что со всем справится сам, без народа. Не справился.

Однако убийство Столыпина в 1911 году еврейским террористом Мордкой Богровым не привело к гармонии отношения правительства и черносотенцев и не внесло единства в их ряды. Оголтелая критика со стороны почти всей российской прессы по адресу правых организаций принесла свои плоды. Царь стал стесняться своих верных друзей и слуг, объявленных «обскурантами», «врагами прогресса». Пути монарха и монархистов трагически разошлись. Царь и правительство отказали в поддержке своей главной опоре.

Последним эпизодом, окончательно оттолкнувшим российского монарха от монархистов, стало убийство ими близкого к престолу человека. Как известно, одним из символов инородческого засилья при дворе, толкавшего к гибели Россию, был, как его называли, «святой черт» Григорий Распутин, недешево продававший свое покровительство темным дельцам от бизнеса и политики. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 года Пуришкевич совместно с двумя представителями высшей русской знати – великим князем Димитрием Павловичем и князем Феликсом Юсуповым во дворце последнего убили Распутина.

Эта смерть уже не могла остановить тотальное падение авторитета царской власти. Но само событие безмерно огорчило и оскорбило царя и царицу и подтолкнуло их к трагическому разминовению со своим народом, поставило крест на взаимоотношениях двора и черносотенцев…

Не понеся формально наказания, Пуришкевич был отправлен со своим санитарным поездом на фронт. В опалу попал великий князь, за границей укрылся Юсупов, женатый на племяннице Николая. В 1929 году, будучи на Корсике, он, никогда ранее не бравший в руки карандаша и кисти, вдруг создает серию выразительных образов, измучивших его душу. Вырвавшись из недр подсознания, рисунки запечатлели самых настоящих бесов Достоевского – революционных бесов… Тех самых, от которых СРН пытался спасти царя, Россию и русский народ.

Увы, царь отвернулся от своих самых верных, искренних слуг и союзников. Ослабленные и обиженные, растерявшись перед лицом несправедливости и неблагодарности, они, в свою очередь, не смогли оказать царю и стране такую же поддержку, как во время первой революции. Не смогли повторить свой подвиг 1905 года.

В результате провалились все и провалили всё.

Скоро в двери Зимнего дворца постучалась Февральская революция 1917 года. Но отвести эту угрозу, как в 1905 году, уже было некому.

Во-вторых, разгром революции 1905–1907 годов лишил СРН ближайшей и непосредственной цели, создав ситуацию своего рода застоя. Русские дружины, сформированные монархистами-контрреволюционерами, имели лишь охранительный характер, и большинство из них было расформировано после стабилизации обстановки в стране. Враг русской государственности остался недобитым. А объединявшая всех участников антиреволюционная практическая деятельность сменилась внутренними трениями.

С началом Первой мировой войны положение России вновь стало критическим, чем немедленно воспользовались революционеры. Несмотря на то что наиболее значительные главари сидели либо по эмигрантским гнездам, либо в царских тюрьмах и ссылках, это не помешало им развернуть агитацию уже не только в городе и деревне, но и – что самое главное – на фронте, среди миллионов крестьян, одетых в солдатские шинели и вооруженных. Такие газетки, как «Окопная правда», издававшаяся Семеном Диманштейном[196], делали свое дело. Произошло самое страшное: еврейская революция и русская крестьянская война, не затухавшие с начала века, начали свое слияние, воплотившееся вскоре в наиболее полном виде в Октябрьской революции и Гражданской войне.

О том, какую тревогу вызвало развитие событий у патриотов, можно видеть из окружного послания Союза Русского Народа к русским людям (октябрь 1915 года):

«Молим вас, русские люди!

Подавайте, пока не поздно, голос земли Русской!..

Жидо-масоны подняли такой гвалт, что правительство, не слыша голоса подлинного народа русского, не видя себе нравственной поддержки от русских людей, стало колебаться и может уступить наглым вожделениям врагов».