Преступники. Мир убийц времен Холокоста

Даже то, каким образом евреев депортировали из Берлина, вызывало критику. Так получилось, что редакция газеты «Черный корпус» (Das Schwarze Korps), официального печатного органа СС, находилась рядом с местом, где евреев собирали перед депортацией. Редактор газеты жаловался Рудольфу Брандту на ближайших сотрудников Гиммлера, поскольку как его служащие, так и иностранные гости становились свидетелями «оскорбительного и постыдного» зрелища – евреев жестоко избивали в ходе депортации. Подобное обращение было названо недопустимым и чистым безумием. Писатель подчеркнул, что эта жалоба не имеет ничего общего с гуманными чувствами, а только с искренним убеждением, что все должно выполняться в надлежащей немецкой манере. «В конце концов, мы не хотим выглядеть оголтелыми садистами» ⁶⁰.

Еще одно сомнительное в нравственном отношении событие произошло в первые дни после вторжения в Советский Союз. В начале августа 1941 года немецкая дивизия оккупировала город Белая Церковь, к югу от Киева, и ее командир попросил зондеркоманду 4a (айнзацгруппа C) убить евреев, проживавших там. За 10 дней рота Ваффен-СС при зондеркоманде застрелила около 850 евреев, но оставила в живых группу из 90 детей в возрасте до пяти лет, бросив их без еды и воды. Из-за детских криков солдатам вермахта пришлось позвать двух военных священников, которые обнаружили их полураздетыми, покрытыми мухами и лежащих в собственных экскрементах. Обо всем этом доложили старшему штабному офицеру дивизии, подполковнику Хельмуту Гроскурту. После того, как Гроскурту сказали, что отряд Ваффен-СС намерен убить детей, он с помощью вооруженных людей преградил путь грузовику, в котором были дети. Он также связался со своими командирами, чтобы попытаться отсрочить убийство. Этот вопрос обсуждался несколькими инстанциями, и фельдмаршал Рейхенау, командующий 6-й армией, лично принял решение, что эта операция «должна быть выполнена соответствующим образом»⁶¹. Но остался открытым вопрос, кто возьмет на себя это неприятное задание. Август Хэфнер, офицер зондеркоманды, отмечал, что люди из отряда Ваффен-СС, которым было от восемнадцати до двадцати лет, были слишком молоды, а члены зондеркоманды были женатыми людьми, и у них тоже были дети, следовательно, они также не подходили. Поэтому убийство 90 детей было совершено группой украинских помощников. На послевоенном суде Хэфнер описывал, как детей выстроили в линию на краю ямы и затем застрелили. «Вопли были неописуемыми» ⁶².

Вышеизложенные факты неоспоримы, но роль Гроскурта в этой ситуации остается неясной. В письме своей жене, датированном 21 ноября 1939 года, он писал, что после действий СС в Варшаве ему «стыдно быть немцем» ⁶³. У него также были связи с группой сопротивления вокруг адмирала Вильгельма Канариса, начальника военной разведки. Глубоко религиозный протестант, Гроскурт в дневнике заявлял о сильных антинацистских чувствах. Он на самом деле пытался предотвратить или, по крайней мере, отсрочить убийство детей. В отчете он писал: «Меры, предпринятые против женщин и детей, ничем не отличаются от зверств, совершаемых врагом, о котором постоянно рассказывают войскам». И, тем не менее, как утверждает Саул Фридлендер, по-видимому, его действия в отношении еврейских детей были обусловлены не столько гуманными соображениями, сколько заботой о реакции его людей. «Казнь, – писал Гроскурт, – можно было бы провести без всякого шума, если бы местный штаб предпринял необходимые шаги, чтобы не допускать сюда войска… И младенцев, и детей следовало устранить немедленно, чтобы избежать этой бесчеловечной агонии» ⁶⁴. С другой стороны, историк Николас Старгардт предположил, что у Гроскурта не было иного выбора, кроме как предложить этот довод против убийства детей в выражениях, приемлемых для его командования ⁶⁵.

Во всех этих случаях людям удалось в разной степени и по разным причинам избежать участия в убийстве евреев, а некоторые пытались даже предотвратить их. Другие критиковали, иногда даже публично. После вторжения в Польшу в 1939 году генерал Йоханнес Бласковиц, командующий Восточными территориями, осуждал поведение СС и убийство евреев и поляков. Он также возражал против «незаконных казней», протест, который Гитлер отверг, назвав «ребяческим» ⁶⁶. В служебной записке, датированной 27 ноября 1939 года, Бласковиц отмечал «ужасную жестокость и моральное разложение, которое быстро распространяется». Высокопоставленные офицеры СС и полиции «требовали и открыто поощряли акты насилия и жестокости» ⁶⁷. Подобная позиция, утверждал Бласковиц, являлась «непосильным бременем» для вермахта ⁶⁸. Гитлера привела в ярость подобная характеристика, и Бласковиц извлек из этого урок. В своем выступлении 6 февраля 1940 года генерал назвал поляков и евреев своими «заклятыми врагами на Востоке» и обратился с просьбой о более систематической стратегии против них ⁶⁹.