Преступники-сыщики

Пуаккар не ответил. Он читал письмо.

– Какое странное послание. Что-то я не припомню, чтобы видел его раньше, – сказал он.

– О чем же оно, Раймонд? – полюбопытствовал Джордж Манфред.

Пуаккар прочел:

– «…Кому: “Серебряному Треугольнику”. Лично. В собственные руки.

Джентльмены!

Ваши имена упоминались в связи с одним обстоятельством в том смысле, что вы надежные агенты, которым можно поручить дело сугубо конфиденциального свойства. Я был бы рад, если бы вы навели справки и выяснили для меня перспективы нефтяной компании “Персиан Ойл Филдз”; а также провели пИреговоры по поводу продажи принадлежащих мне 967 акций. Я не желаю обращаться к обычному биржевому маклеру из-за того, что в этой прАфессии слишком много акул. Кроме того, не могли бы вы подсказать мне, где можно продать акции компании “Окама Бискуит” (американские)? Прошу вас уведомить меня об этом.

Искренне ваш,

Дж. Рок

».

– Припоминаю это письмо, – тут же заявил Леон. – Автор пишет «переговоры» через «и», а «профессии» – через «а». Разве вы забыли, Джордж, я еще предположил, что этот малый украл несколько акций и с нашей помощью хочет избавиться от ворованных активов?

Манфред согласно кивнул.

– Рок… – негромко проговорил Леон. – Нет, мне не доводилось встречать мистера Рока. Он ведь написал нам из Мельбурна, не так ли, и оставил номер почтового ящика и телеграфный адрес? Получены ли были нами от него еще какие-либо известия? Думаю, нет.

Никто из троих не смог вспомнить дальнейшие детали этого вопроса: письмо пришло вместе с остальными и отправилось в архив, где могло бы и далее пребывать в забвении, если бы не поразительная память Леона на числа и орфографические ошибки.

Но вдруг однажды ночью Керзон-стрит огласила заливистая трель полицейского свистка. Гонсалес, спавший в передней части дома, сквозь сон услышал шум и еще до того, как окончательно проснулся, уже стоял у открытого окна. Вновь зазвучал свисток, и до слуха Леона донесся топот. По тротуару со всех ног бежала какая-то девушка. Промчавшись мимо дома, она остановилась, вернулась назад и вновь замерла на месте.

Перепрыгивая через две ступеньки, Леон сбежал вниз, отомкнул входную дверь и распахнул ее настежь. Беглянка стояла прямо перед ним.

– Сюда, скорее! – сказал он.

Она колебалась лишь мгновение и, шагнув в дверной проем спиной вперед, застыла в ожидании. Леон схватил ее за руку и потащил дальше по коридору.

– Вы не должны бояться меня или моих друзей, – предупредил он.

Но тут Гонсалес почувствовал, как девичья рука, которую он держал, напряглась в попытке освободиться.

– Отпустите меня, пожалуйста, я не хочу оставаться здесь!

Леон привел ее в заднюю комнату и включил свет.

– Вы увидели, что навстречу бежит полицейский, и вернулись, – в своей негромкой задушевной манере сказал он. – Присядьте и отдохните, на вас лица нет!

– Я невиновна, – дрожащим голосом начала было она.

Он потрепал ее по плечу.

– Разумеется, невиновны. А вот я, напротив, кругом виноват, потому что виновны вы или нет, помогаю беглянке скрыться от правосудия.

Она была очень молода – в сущности, совсем еще дитя. Бледное, осунувшееся личико выглядело весьма мило. Одета она была хорошо, хотя и недорого, и Леону бросилась в глаза одна необычная вещь – на пальце у нее сверкало изумрудное кольцо, стоившее, если камень был настоящим, несколько сотен фунтов. Он посмотрел на часы. Начало третьего ночи. И тут до них донесся звук тяжелых торопливых шагов.

– Кто-нибудь видел, как я вошла сюда? – испуганно спросила она.

– Поблизости никого не было. Но что все-таки произошло?

Ощущение опасности и страх держали ее в постоянном напряжении, не давая расслабиться ни на миг, но сейчас наконец последовала реакция: девушку начала бить дрожь. У нее затряслись плечи, руки, все тело. Она беззвучно заплакала, скривив губы, и на некоторое время даже лишилась способности говорить. Леон налил в стакан воды и подал ей; зубы незнакомки отбивали дробь. Если его товарищи и услышали что-либо, то сойти вниз никто из них не пожелал. Любопытство же самого Леона Гонсалеса давно уже стало притчей во языцех. Любая полночная ссора заставляла его немедленно вскакивать с постели и как магнитом влекла к себе, на улицу.

Спустя некоторое время девушка успокоилась настолько, что смогла поведать ему свою историю, причем оказалась она совсем не такой, какую он ожидал.