Преступники-сыщики

* * *

Мне оставалось лишь искренне и тепло похвалить стихотворение, после того как Джарбер закончил читать его; но при этом я не взялась бы утверждать, что оно хотя бы на шаг приблизило нас к разгадке тайны пустующего Дома.

То ли из-за того, что с нами не было несносного Троттла, то ли просто в силу усталости, однако Джарбер в тот вечер показался мне не похожим сам на себя. И, хотя он заявил, что отсутствие успеха в розысках ничуть его не обескураживает и он решительно настроен совершить еще несколько открытий, держался Джарбер с каким-то небрежно-рассеянным видом, а вскоре после этого откланялся в непривычно ранний час.

Когда наконец вернулся Троттл, я устроила ему настоящую взбучку по поводу его волокитства, однако он не только отверг все выдвинутые мной обвинения, но еще и заявил, что выполнял мое поручение, после чего самым беспардонным образом попросил соизволения отлучиться на два дня и даже вытребовал для себя еще и следующее утро, дабы завершить дело, в коем, по его торжественному уверению, я была заинтересована самым непосредственным образом. В память о долгой и беспорочной службе Троттла я, сделав над собой усилие, удовлетворила его просьбу. А он, со своей стороны, подрядился объяснить собственное поведение, к полной моей сатисфакции, ровно через неделю – в понедельник, двадцатого числа, вечером.

За день или два до этого я отправила Джарберу приглашение заглянуть ко мне на чай. Его хозяйка прислала мне извинения от его имени, прочтя которые, я ощутила, как волосы на моей голове встают дыбом. Оказывается, он парит ноги в горячей воде, голова у него обмотана фланелевой нижней юбкой, на глаза ему надвинут зеленый колпак, колени его сводит ревматизмом, а к груди приложены горчичники. Кроме того, его мучает лихорадка и он бормочет нечто бессвязное насчет женитьбы в Манчестере, карлика и трех вечеров (или вечеринок) – его хозяйка не совсем поняла, о чем речь, – в пустом Доме, да еще при неоплаченном налоге на воду.

Учитывая столь огорчительные обстоятельства, мне в силу необходимости пришлось довольствоваться обществом Троттла. Обещанное им объяснение, как и все открытия Джарбера, началось с зачитывания письменного документа. Единственное отличие заключалось в том, что Троттл представил свой манускрипт в качестве отчета.

Отчет Троттла

Любопытные события, о которых пойдет речь ниже, во всяком случае, большинство из них, никогда бы не произошли, если бы некий господин по имени Троттл, вопреки своему обыкновению, не начал думать собственной головой.

Вопрос, в отношении которого вышеупомянутый господин вызвался, причем впервые в жизни, составить собственное мнение, уже успел породить чрезвычайный интерес у его уважаемой хозяйки. Или, говоря простым и понятным языком, вопрос этот заключался ни в чем ином, как в загадке пустующего Дома.

Никоим образом не возражая против того, чтобы восполнить своим успехом неудачу мистера Джарбера, однажды вечером в понедельник Троттл решил приложить все усилия к тому, чтобы самостоятельно разгадать тайну необитаемого Дома. Решительно отбросив все досужие домыслы насчет бывших съемщиков, а также их историй и сосредоточившись лишь на одном вопросе, он пошел к намеченной цели кратчайшим путем, то есть направился прямиком к Дому и встретился лицом к лицу с первым же человеком, отворившим ему дверь.

В понедельник вечером, тринадцатого числа, уже смеркалось, когда Троттл впервые переступил порог Дома. Постучав в дверь, он еще не знал ничего о том деле, которое собирался расследовать, за исключением того, что владельцем Дома был почтенный состоятельный вдовец по имени Форли. Но, как говорится, лиха беда начало!

Опустив дверной молоточек, он первым делом осторожно покосился краем правого глаза на окно кухни, дабы убедиться в наличии либо отсутствии результата своих действий. В окне незамедлительно появилась фигура женщины, вопросительно уставившейся на незнакомца, стоявшего на ступенях; она поспешно отступила от окна, но потом вернулась к нему с развернутым письмом в руке и поднесла его к тускнеющему в сумерках свету. Поспешно пробежав письмо глазами, женщина вновь исчезла.

Затем Троттл услышал чьи-то шаркающие шаги, гулко отдающиеся в пустом холле. Внезапно они затихли и до его слуха донеслись звуки двух голосов – пронзительного, настойчивого и хриплого, ворчливого. Спустя некоторое время голоса смолкли – звякнула снимаемая цепочка, заскрежетал отодвигаемый засов, дверь отворилась, и Троттл оказался лицом к лицу с двумя людьми: женщиной, стоявшей впереди, и мужчиной за ее спиной, прижавшимся к стене.

– Добрый вечер, сэр, – поздоровалась женщина столь неожиданно и таким надтреснутым голосом, что он способен был испугать кого угодно. – Прохладная погода, не правда ли? Входите, прошу вас. Вы пришли от славного мистера Форли, не так ли, сэр?

– Это так, сэр? – хрипло присоединился к разговору мужчина, словно эхом вторя ворчливому голосу, и коротко рассмеялся, будто только что отпустил забавную шутку.