Преступница

Вот почему крона генеалогического древа, две верхние ветви которого сошлись в одной Марии, произвела на Юлия сильное впечатление. О двойственности ее крови он узнал от матери, которая - движимая совсем другими устремлениями - выведала подробности, посекретничав с подругой Цилей. В разговоре с сыном Екатерина Абрамовна упомянула об этом безо всякой предубежденности, если не счесть за таковую само внимание к подобным вещам, которое, ничего не имея в виду, продемонстрировали давние подруги. Легкую тень, пробежавшую по лицу сына, мать интерпретировала неверным образом: об этом Юлий догадался по той горячности, с которой она принялась хвалить Машину маму, самоотверженно помогавшую ухаживать за умиравшим Наумом.

Две крови: это открытие стало для Юлия новым плацдармом. Его мысли оживились, словно в позиционном сражении он неожиданно получал подкрепление, позволявшее выйти из окопа. Выбравшись на зыбкий песчаный вал, Юлий огляделся. Местность была пустынной. Предоставленный сам себе, он мог размышлять свободно - без оглядки.

Постепенно Юлий перестал опасаться языческой подоплеки. Порукой было Машино еврейство. Оно и только оно могло стать источником нового знания, которое выбродилось в недрах еврейской крови, чтобы разойтись по миру, влившись в языческие мехи. Этими мехами, чудовищная грубость которых одновременно восхищала и отвращала Юлия, была ее русская половина. Вот до чего, объединяя в одной-единственной женщине и суть, и форму, он додумался в своем неутолимом одиночестве.

Деньги Юлий нашел к сроку. Задача оказалась несложной: перехватить по сотне у приятелей-переводчиков. Обращаясь с просьбой, он ссылался на болезнь отца. Приятели понимали без особых объяснений. Каждый просил не торопиться с возвращением долга: "Отдашь, когда сумеешь". Пересчитывая накануне, Юлий с удовольствием думал об этой лжи. С одной стороны, он никого не обидел - Юлий заметил удовольствие, с которым люди приходили ему на помощь. С другой - соблазн, которому он, обманывая, поддался, необъяснимым образом приближал его к ней. Это сближение, пусть самое эфемерное, отвечало его тайным стремлениям.

В назначенный день Маша явилась раньше времени. Услышав звонок, Юлий выпрыгнул из ванны и, запахнувшись белой махровой простыней, прошлепал к двери: он подумал, мать забыла ключи. Увидев Машу, Юлий оторопел. Три часа назад они разговаривали по телефону, точно оговорили время, и вот теперь она возникла на час раньше, стояла в дверном проеме как ни в чем не бывало. Любая другая женщина, поведи она себя подобным образом, встретила бы недоуменный взгляд, но эта уже имела другие права. "Вы очень похожи на римлянина", - не переступая порога, Маша кивнула на простыню. Юлий сморщился, как от боли: она нашла слово. Еще мгновение, и, забывая обо всем, он протянул бы руки, но Маша усмехнулась, как будто ощутила бессилие его порыва. Усмешка плеснула на пламя, и, отступая, Юлий предложил войти.

"Вы должны простить меня..." В ее устах слово должны не было фигурой речи: ни просьбы о прощении, ни смущенной ноты. "Конечно", - Юлий согласился, ей показалось, весело. "Дело в том, что у меня наклюнулась важная встреча - неожиданно". Она объяснила уклончиво, и сердце его, ворохнувшись мучительно, подсказало детали: тот, кого он мгновенно возненавидел, уже стоял на набережной. В руках он держал удочку. Острый крючок сиял, словно начищенный. "Вы извините меня, если я не зайду, пожалуйста, давайте прямо здесь, в прихожей". Махровая простыня, наброшенная на тело, стала холодной и мокрой. Запахиваясь и вздрагивая, Юлий шел в комнату за деньгами. Он передал ей в конверте и совершенно безучастно глядел, как она вынимает и пересчитывает - у него на глазах.

3

У Маши не было и мысли, что Юлий мог обмануть, - однако он запросто мог ошибиться. Ошибка стоила бы дорого: сегодняшний день должен был стать решающим. Из утреннего разговора родителей Маша поняла - времени в обрез. В который раз отец объяснял, почему не взял отношения. Уважительных причин набиралось множество. Обреченно махнув рукой, мама предупредила: жэковская тетка звонила в пятницу, в среду придут со смотровой. Выражение ее лица не оставляло сомнений.

Прежде чем ехать к Юлию, Маша узнала в жэке: сегодня прием вечерний. Она решилась действовать быстро, не откладывая до вторника. Добавочный день оставался на крайний случай. Почуяв кормушку, тетка могла потребовать большее.

Крупные купюры придавали солидность делу. Деньги жгли руки: никогда прежде Маша не держала такой суммы. Самое неприятное заключалось в том, что она не знала, как подступиться. Художественные фильмы, в которых действовал ОБХСС, рисовали тревожные картинки: человек, одетый в мягкое драповое пальто, входит в начальственный кабинет и, развязно балагуря, втягивает хозяина. Свои уговоры он подкрепляет конвертом. Взяточник, похожий на нэпмана, протягивает дрожащую ладонь. Рано или поздно следовала сцена допроса, и мягкое драповое пальто, брошенное на спинку стула, символизировало конец вольной жизни.