Пресвитерианцы. Вторая армия

Командир роты пожал плечами и принялся скликать своих людей. Часть находилась в караулах, еще с десяток он оставил при генеральской особе, а остальные восемьдесят бойцов выстроил в колонну и повел вниз по дороге, к побережью, к пристаням. Прямо в разгорающуюся грозу.

Наполеон с грустью вглядывался в огоньки на берегу — два или три судна явно горели. Насколько сильные они получат повреждения? Если только такелаж спалят — это мелочь. А вот если корпуса прогорят… И так пришлось бросить почти всех корабелов на переоборудование ударной эскадры под пушки. Строительство «революционного» килевого корабля резко застопорилось. А с этой диверсией его совсем придется забросить.

— Сиятельный!

Наполеон не ответил. Он видел сам. Видел, как резкая вспышка молнии высветила склон горы. По которому бежали люди. Десятки людей и десятки бликов на железных доспехах.

Воины.

А когда воины бегут прямо к резиденции по горе, в обход удобной дороги — это может означать только одно: воины вражеские.

— Сигнальте тревогу! — выкрикнул Наполеон окружающим. — Отходим к штабу!

Тревожно загудела труба — такая глухая и невыразительная среди шума и свиста бушующей стихии. У генерала под рукой десяток стражи и вдвое больше самых разных людей, многие из которых толком не умеют обращаться с оружием. И ведь сам себя оголил!

А враг приближался. Неведомые диверсанты бежали в полной тишине, и с каждой вспышкой молнии блеск доспехов становился всё ближе. Генерал со свитой уже подошел к зданию — слишком хлипкому, чтобы оно могло стать надежной защитой — как вдруг пугающая тишина за спиной прервалась шумом схватки.

— Это стражи! — завопил кто-то из слуг. — Они вернулись!

Наполеон вгляделся в прерывистую картинку, появляющуюся лишь при вспышках молний: и верно! Ротавачана то ли сигнал тревоги услышал, то ли сам что-то заметил — но он развернул свой отряд и в последний момент атаковал диверсантов. Могучие враги (а в сравнении с чосонской стражей стало видно, насколько велики и могучи эти загадочные нападающие) развернулись, и возле штабной площади, прямо на склоне развернулась яростная схватка.

— Надо на помощь идти! — воинственно встряхнул своим хвандо кто-то из стражей, но его быстро погасил испуганный вопль.

— Смотрите!

Не все диверсанты сцепились с вернувшейся стражей. Совсем немного — может, два-три десятка — обошли ее стороной и продолжали свое неумолимое движение к убегающей свите и генералу. Их заметить было не просто: никаких блестящих доспехов, темные мешковатые одежды, замотанные лица. Наполеон вспомнил, что уже встречался с такими — воины без чести. Тайные убийцы синоби. Сейчас, правда, они бежали убивать вполне себе явно. Хоть, и тихо.

— Бегом в дом!

Свита генерала не успевала укрыться за дверями до того, как синоби стали готовы атаковать. Трое стражников выбежали вперед, чтобы их задержать, но задержали они только четыре-пять диверсантов. Остальные оббегали препятствие и стремительно догоняли убегающих. Очередной стражник просто захлопнул двери снаружи, спасая тех, кто успел вбежать внутрь. Уже через пару вдохов створки начали яростно дергать снаружи. Вскоре, начали раздаваться мерные тяжелые удары — синоби выбивали дверь каким-то бревном. В то же время маленькое бумажное окошко под потолком снаружи прорвали — и маленькая тяжелая стрелка впилась в шею зазевавшегося слуги.

— Внутрь, господин! — испуганно закричали уцелевшие стражи и потащили генерала по коридорам.

Глупо: внутренние стены дома тоненькие, их пинком проломить можно. Атакуй, откуда хочешь. Правда, следующую атаку никто не угадал. Наверху что-то грохнуло, и с разрушенной крыши с дымом и едким запахом сиганули сразу три синоби. Наполеон выхватил саблю — бежать уже некуда. Все диверсанты сразу кинулись к нему, хотя в комнате находилось человек семь или восемь. Двоих это и подвело — стражники перехватили их в полете. Третий — мелкий и юркий — уклонился и атаковал Наполеона двумя короткими, прямыми, как обрубыши, мечами.

Пользуясь преимуществом в длине клинка, генерал держал убийцу на расстоянии и хорошенько полосанул по плечу. Сабля разрезала ткань, но рана не появилась — похоже, синоби как-то защищали свое тело. В следующий миг спина Наполеона уперлась в стену, а короткие мечи несколько раз глухо стукнули по груди. Вымоченный в соленом растворе кожаный нагрудник (без которого «старик Ли Чжонму» никуда не выходил) отлично выдержал удары.

«Один-один, гаденыш» — мысленно прорычал Наполеон.

В следующий миг на уцелевшего убийцу накинулись все, кто оставался на ногах. Только вот из дыры в крыше лезли новые.

Нестройный грохот перекрыл шум грозы. Тело в черном рухнуло неуклюже на пол, наполняя комнату кровавыми брызгами и криками боли.

Дуболомы пришли. Хван Сан завершил сражение.