Претендентка. Единственная и неповторимая

И только демон набрал воздуха в грудь, чтобы прекратить творящееся безобразие, как на его плечо легла чья-то рука.

– Не мешай. Это их бой.

Недовольно обернулся, встретился взглядом с внимательным прищуром змеиных глаз жреца Серассана и раздраженно поинтересовался:

– Что происходит?

– Жрицу задели слова офицера, сказанные в запале. – Осуждающе скривив губы всего на секунду, ярп хмыкнул. – Но, видимо, именно этого ей не хватало, чтобы познать свои силы в полной мере. Гордись, эфенди, твоя женщина – великий воин. Она одна из немногих, кому оказалась подвластна магия трансформации.

И с таким уважением это прозвучало, что Камаледдин недоверчиво вздернул бровь и вновь сосредоточил внимание на бойцах. Точнее, на одном бойце. Юной махеши. Преподобной жрице. Ульяне.

Его маленькая девочка сосредоточенно и методично добивала Эльбу, теряющую силы буквально на глазах.

Удар. Еще удар. Уход от контратаки в последнее мгновение и снова удар.

Прищурившись и присмотревшись внимательнее к молниеносным движениям демоницы, Камаледдин мысленно ругнулся, чувствуя, как по позвоночнику пробежался холодок потустороннего ужаса. Серассан прав! Ульяна действительно пользовалась божественной магией трансформации, преображая крохотные разряды молний в реальное холодное оружие! Иглы, болты, дротики, метательные звезды с отблеском небесного огня – все это создавалось в волосах и на кончиках пальцев с ужасающей скоростью и с той же скоростью невероятно метко отправлялось в противника, исчезая через мгновение после контакта. Что-то напарывалось на защиту, но большая часть попадала в цель.

Отход, перекат, рывок…

И эфенди понял, что он решающий.

Это понял не только он, но и все присутствующие, но никто не имел права вмешаться. Даже капитан, с побелевшим лицом наблюдавший за уже неминуемым поражением своей женщины.

Фигура жрицы нестерпимо сверкала от молний, облепивших ее тело, становилось больно смотреть, но никто не закрывал глаза, чтобы не пропустить главное. И…

– Шах и мат! – Победный вопль разнесся по всему кораблю, у горла Эльбы замер меч, сотканный из небесного огня, а лицо Ульяны засияло ярче полуденного солнца.

Торжество жрицы отдавало ребячеством, но никто не рискнул усмехнуться. Бой был нешуточный, большинство до последнего думало, что Ульяна обиделась до смерти, и всего лишь приставленный к горлу меч казался окружающим фантастической развязкой.

Можно ли уже выдохнуть или достопочтенная жрица еще не до конца удовлетворила свою жажду крови?

– А что это значит? – разорвав гнетущую тишину, хрипло спросила Эльба, даже не пытаясь отвести магическое оружие в сторону. – Нет, ты, безусловно, победила, я признаю это. Только поясни слова странные, чтобы я тоже знала.

– Данное выражение означает невозможность дальнейшего сопротивления, – нравоучительно изрекла сиятельная (в прямом смысле) жрица. Опустила меч… И словно случайно посмотрела в сторону матросов. Искренне удивилась усиленному общественному вниманию и, безуспешно скрывая смущение, сварливо поинтересовалась: – А что это вы все тут стоите? Нечем заняться?

И словно только дожидаясь последних слов жрицы, небеса разверзлись, в секунду вымочив насквозь всех присутствующих.

Ох черт!

Дождь начался неожиданно, быстро остудив мой боевой запал и подпортив радость победы. В опасной близости от корабля в океан ударила молния, прогремел оглушающий гром, и это стало своеобразным сигналом для команды. Все резко вспомнили о своих обязанностях и под зычные приказы Ждана разбежались по местам, оставив нас с Эльбой одних.

Ну как одних… Не очень.

Меч, сотканный из электричества, послушно впитался в руку, последняя крохотная молния щелкнула над ухом и пропала. Я ощущала не только физическую, но и моральную усталость, но запрещала себе показывать это. Повышенное общественное внимание к нашей с Эльбой стычке оказалось неприятным открытием, и теперь требовалось довести начатое до конца.

Минута слабости, забывчивость, потакание своим желаниям и страстям, несдержанность – все это вылилось в реальное противостояние, к счастью завершившееся без жертв. В какой-то момент я действительно была готова убить Эльбу за ее бестактное замечание, но что-то внутри меня оказалось против, и я смогла остановиться.

Сила, сумевшая выйти на качественно иной уровень (вот на что угодно готова спорить, что из-за свершившейся близости!), опьянила и упрочила мою веру в себя. Я больше не думала и не гадала «сумею ли», я делала. Делала то, что вложила в меня богиня, что помнили гены и о чем мечтало тело.

Но что – это я пока не поняла.

– Идем, здесь небезопасно. – Надо мной распахнулось крыло Камаледдина, укрыв от разбушевавшейся непогоды. – Не беспокойся, об Эльбе позаботится лекарь. Уверен, раны не смертельны.