Превращение

Я таращился на каждую скалу, островок, туманные очертания суши, гадая, что же за место она для меня выбрала. Её поджатые губы говорили о том, что она сильно переживала, оставляя меня одного. Однако мама была так же связана своим обещанием, как и я – своим.

– Сколько времени вы будете добираться до мудрых отшельников? – спросил я.

– Судя по тому, что Бреан рассказывал Кормаку, меньше одного лунного месяца.

– Как они беседуют с Луной? – продолжал я. – Может, они подплывают к горизонту, где она отдыхает? Или она опускает луч света, который становится твёрдым, как лёд, и они подбираются к ней поближе?

– Может быть. Я не знаю, – в её голосе чувствовалось раздражение, поэтому я поспешил уточнить:

– Как ты понесёшь мою шкуру? Не во рту же, тебе ведь нужно есть. Может быть, они научат тебя песне, которая превратит меня, или…

Мама нырнула, давая понять, что разговор окончен.

Небо потемнело, но мы плыли всю ночь. На рассвете нашли скалистый островок, на котором поспали по очереди, пока другой оставался настороже. На третий день я с удивлением заметил вдалеке несколько лодок. На четвёртый день мы проплыли мимо острова, который был больше самых больших лежбищ, что мне только доводилось видеть. Мы всегда избегали крупных островов, потому что они привлекают людей.

Я наклонился к маминому уху:

– Куда ты меня везёшь?

– Потерпи, и увидишь, – ответила она.

Когда Луна почти опустилась и уже готова была спрятаться за набухшими облаками, мы вошли в пресноводное течение. Мама двинулась к его источнику. Вода становилась такой сладкой, что меня начало подташнивать. Чёрный небосвод просветлел до гранитного, и перед нами вырос горбатый остров. Хвойные деревья утыкались в небо.

Высоко на утёсе возвышалось нечто громадное и монументальное. Сначала это выглядело как валун, но его вершина была остроконечной, а бока настолько ровными, словно всё остальное осыпалось во время оползня.

Я смотрел на него с опаской:

– Что это?

Мама пожала плечами:

– Дом.

Дом. Где-то я слышал это слово раньше. Он построил для нас то, что люди называют домом.

Я потянул за упряжку:

– Стой!

Но мама двигалась к берегу.

– Стой! – я скатился с её спины.

Она обернулась и посмотрела на меня. Вместо осторожности в её взгляде читалась уверенность.

Так вот оно что! Я планировал начать жить сам по себе, надеясь на свою ловкость и смекалку, а вместо этого она тащила меня в дом, а в доме…

Я бросился назад, подняв фонтан брызг.

– Нет! – кричал я. – Ты не можешь оставить меня с ним!

– С кем?

– С моим отцом. Если я получу шкуру, он украдёт её, и тогда…

– Аран, ты о чём? – мама покачала головой, глядя на меня как на сумасшедшего. – Твой отец живёт далеко отсюда, и я бы никогда не оставила тебя с ним. Никогда. Зачем мне это делать, если я отправляюсь на край земли искать твою шкуру?

Я болтался на воде в недоумении:

– Тогда зачем мы здесь?

– Чтобы раздобыть для тебя одежду.

– Одежду? Человеческую? – теперь я раскусил её жуткий план. – Ты же говорила, что я буду сам по себе!

– Я такого не говорила, – твёрдо сказала мама. – Я говорила, что найду безопасное место, где ты подождёшь меня, – именно это я и сделала. Почему, ты думаешь, меня так долго не было? Я плавала от острова к острову в поисках женщины, которая бы жила одна, и потом наблюдала за ней, чтобы убедиться, что она заслуживает доверия…

– Никто из них не заслуживает доверия, – сказал я.

– А затем мне пришлось уговорить её взять тебя, при этом не вызвав подозрения, что ты шелки. Мы возьмём здесь одежду и поплывём на её остров. Ты будешь там в безопасности до моего возвращения.

– В безопасности? С кем-то из них? Безопаснее всего одному. У меня есть нож.

– Один маленький нож! – мама пренебрежительно фыркнула. – Он не пригонит рыбу в твою сторону, не защитит от шторма и не спрячет тебя от людей. В одиночку тебе будет угрожать опасность от всех людей сразу. А я оставлю тебя всего с одним человеком, с доброй женщиной. – Прилив подталкивал нас всё ближе к берегу. – Я делаю это не ради себя, Аран, а ради тебя, чтобы ты получил то, что тебе нужно. То, что ты заслужил, – она помедлила. – Ты обещал мне.

Я попался. Даже несмотря на то что мама водила меня за нос, я был не из тех шелки, кто не держит слово. Стиснув зубы, я развернулся и поплыл к берегу.

Глава 21 Паутина

Мама выскользнула из шкуры и спрятала её в яму, прикрыв сверху камнями. Её чёрные волосы развевались на ветру. Из-за сгустившихся облаков вот-вот должно было выглянуть солнце.

Мама направилась к крутому склону. Я заставил себя идти следом. В голове звучало предостережение бабушки:

От бурных приливов и бурных отливов,
От водоворотов игривых,
От косаток, акул и людей —
Шелки, беги поскорей!

И вот теперь я оказался на территории врага.

Мы крались среди деревьев. Раздался крик вороны, и тут перед нами в полумраке страшной серой громадиной появился дом. Я затаил дыхание. Мы прошли на цыпочках вдоль стены и свернули за угол.