Превращение

Мы взбежали по тропинке, затем замедлили темп и шли мимо деревьев, пока наши пути не разделились.

– До свидания! – попрощался я по-птичьи.

– Что ты сказал?

– Омар ртом!

Мы махали друг другу на прощание, а смех соединял нас невидимой дорожкой искрящегося света.

Я выбрал длинную дорогу до Мэгги, наслаждаясь солнечным днём, и радостью встречи с буревестником, и попытками Нелли заговорить по-птичьи, и катал по ладони каменного шелки.

– Щель мрака, – вспомнил я, смеясь.

Я не заметил, как вышел из-за деревьев и начал идти по песку к двери Мэгги: в ушах звучало хихиканье буревестника, а перед глазами стояло сосредоточенное лицо Нелли…

Вдруг на моё плечо легла огромная ладонь.

– Томми? – спросил глубокий голос, дрогнув. – Томми, это ты?

Глава 47 Джек

Руки повернули меня. Я уставился в очень загорелое щетинистое лицо. Почувствовался запах сигарет и пота и чего-то приторно-сладкого в дыхании человека. Мужчина притянул меня ближе, его глаза едва фокусировались.

– Томми? – повторил он менее уверенно.

Моё сердце выпрыгивало из груди. Джек не должен был так рано вернуться! Я принудил себя стоять на месте.

Теперь Джек увидел меня. Его брови насупились.

– Кто ты? – строго спросил он. – Что ты делаешь в моём доме? В одежде Томми? – он крепче вцепился в плечо. – Что ты делаешь с его тюленем?

Он тряс меня за плечи, пока из меня не посыпались слова.

– Я… я… я живу здесь, – заикался я. – Моя мама ищет место для нас, это секрет, развод…

– Мэгги рассказала бы мне, – прорычал он.

Но я не мог остановиться, теперь версия Мэгги смешалась с историей мамы:

– …и мой папа не должен знать, я племянник Мэгги, моя мама…

– А вот это ложь. У неё нет племянника, – мужчина отпустил моё плечо, но схватил за запястье. – Отдай мне.

Мой каменный шелки, мой подарок Луны!..

Вдруг в двери появилась Мэгги.

– Аран! – крикнула она. – Отдай ему!

Для неё это было слишком. Мэгги затряслась, пытаясь усмирить кашель, а затем скрутилась от боли. Мы с Джеком смотрели, застыв на месте.

– Ну же, – сказала она между приступами кашля, – отдай ему тюленя.

Я раскрыл кулак. Каменный шелки лежал на ладони. Глядя на меня, Джек выхватил его, и статуэтка исчезла в его руках.

Я тёр запястье, а Мэгги наливала Джеку кофе. Они сидели за кухонным столом. Мужчина достал из кармана узкую бутылку и налил что-то в кружку. Жидкость пахла приторно-сладко.

– С возвращением, – сказала Мэгги. – Я не ожидала, что ты вернёшься на несколько недель раньше.

Голова Джека поникла, и он уставился в кружку:

– Да этот идиот капитан решил сократить команду. Прибыли ему мало! Даже половины зарплаты не выплатил. – Он достал кожаный кошелёк и бросил на стол.

Но Мэгги с грустью смотрела на бутылку:

– Опять, Джек?

Муж сердито глянул на неё, его руки крепче вцепились в кружку.

– Вопрос в другом, Мэгги, – он поднял голову и наклонился вперёд, словно готовясь к драке. – Чё этот пацан здесь делает, в моём доме, в комнате моего сына? На нём одежда Томми! Что ты, чёрт возьми, от меня скрываешь, Мэгги? – Теперь он орал, и Мэгги съёжилась. – Я ушёл на работу – и что, меня будто больше не существует?! Кто этот пацан и что он делает в моём доме? – Джек хлопнул ладонями по столу, будто хотел подняться. Затем он склонился над Мэгги.

– Я пойду, – сказал я, медленно продвигаясь к двери.

– Стоять на месте! – закричал Джек. – Пока мне не объяснят, что здесь происходит…

По какой-то причине Мэгги не рассказала ему о том, что мама приходила в полночь. Она закрутила историю с множеством ложных подробностей: как встретила мою маму в магазине, что-то про схожие имена и неработающий номер телефона. Но последняя часть была чистой правдой.

– Она должна была уже вернуться, – сказала Мэгги. – Наверное, у неё неприятности.

Джек затряс головой:

– Нас это не касается. Позвони социальным службам. Зачем мы платим налоги? Пусть отправляется в приёмную семью.

У меня скрутило живот. Придётся уплывать так скоро!

Большие ладони Джека обхватили кружку. Притворно мягко он сказал:

– Ты больна, Мэгги. Забота о пацанёнке только ухудшит твоё здоровье. Да у нас и средств на ещё один рот нет.

Я ожидал, что она согласится. Мэгги вертела руками туда-сюда, туда-сюда. Она подняла на него взгляд:

– Мне… мне нравится, что он рядом, Джек.

От мягкости не осталось и следа. Лицо Джека омрачилось. Он встал, с грохотом задвинув стул под стол. Распахнул ящик и достал кольцо, звеневшее металлическими подвесками.

– Пойду выпью с Гарри, – сказал мужчина.

– Не садись за руль, – предостерегла Мэгги.

Джек захлопнул ящик и вышел. Грузовик уносился, оставляя за собой песчаную бурю.

* * *

Мэгги прерывисто и быстро дышала со странным хрипом. Я помог ей сесть в большое кресло у камина. Её голова упала на выцветшую обивку. На коленях неподвижно лежали перекрученные руки – высушенные корни опрокинувшегося дерева.

Когда женщина наконец заговорила, голос звучал будто бы издалека:

– Боже, Аран. Что ты делал с тюленем Томми?

Мэгги словно дала мне пощёчину. Каменный шелки не мог принадлежать Томми. Он был моим символом храбрости. Моим подарком Луны.