Превращение

– Это ложь! Шелки не убивают людей. Люди – убийцы! Они ловят шелки, отрезают шкуру и забирают жир! Люди держат шелки в сетях под водой, пока те не утонут! Они отправляют их в зоопарки и…

Мой голос прозвенел так громко, что я замолк. Нелли и старик смотрели на меня, разинув рот. Я часто дышал. Слишком часто.

Наконец «морж» прервал молчание:

– Признаю, это необычная история.

– Это просто история, – сказала Нелли.

Я зашёл слишком далеко.

– Знаю, – сказал я, выдавливая улыбку, хотя, судя по выражению лица Нелли, это была гримаса. – Я хотел сказать, что в этой истории шелки описываются не такими, какими должны быть, и это неправильно, и…

Дедушка встал на мою сторону:

– Соглашусь с тобой. Будто бы автор перепутал нападение акулы с шелки. Есть и другие нестыковки. Если жена – шелки, то почему она осталась на суше? Где её тюленья шкура или традиционные перепонки между пальцами? И даже если она наполовину шелки, наполовину человек, как муж этого не знал? Такой ревнивый и подозрительный человек… Многие герои в этих историях именно такие, – «морж» с неодобрением вздохнул. – В любом случае, я считаю эту историю чудаковатой. Но оттого не менее любопытной, – он потянулся к трости и поднялся. – Кто хочет жареный тост?

Я покачал головой:

– Мне пора к Мэгги.

Нелли знала, что я вру. Она проводила меня до двери и прошептала:

– Что случилось, Аран? Поделись со мной.

Я даже не мог посмотреть ей в глаза, распахнул дверь и выбежал под дождь.

Глава 45 Поток

Я бежал, почва под ногами стала зыбкой, воздух обжигал мои лёгкие. Мне нужно было оказаться в воде – подальше от домов, людей и дыма. Мне хотелось очутиться рядом со своим народом.

История правдива?

В ней было наше традиционное приветствие: «Приди ко мне! Приди!» У той женщины не было перепонок, как и у меня. Её глаза походили на глаза шелки. Она была наполовину шелки, я знал это. Она любила свой народ и любила того мужчину, а они убили его. Разорвали его тело и оставили горсть костей.

А мой клан? При первом намёке на присутствие людей они всегда бросались прятать меня. Я думал, они защищают меня, но за этим стояло нечто большее. Клан не мог рисковать тем, что люди узнают о шелки. Как далеко они зайдут, чтобы сохранить свою тайну?

Меня трясло, я спотыкался на бегу. История оказалась совсем не про превращение. Это было предостережение. О том, что произойдёт, если полушелки не превратится.

Где-то позади меня звала Нелли:

– Аран!

Я оглянулся. В деревьях было какое-то движение.

– Аран, подожди!

Та груда костей у подножья причала. Мужчина погиб. Шелки больше не вернулись. А та женщина-полушелки осталась одна.

Я побежал быстрее. Лес хлестал меня ветками, и я словно очутился в водовороте. Сквозь редеющие деревья доносился тихий шум прибоя. Я нырну и никогда больше не увижу Нелли…

Её рука схватила меня за плечо и развернула.

– Ты один из них! – воскликнула она.

Моё дыхание стало тяжёлым, как камень, и разрезало воздух.

– Ты шелки! – улыбалась Нелли, и в её глазах была странная радость, будто происходящее – часть некой игры. – Я должна была догадаться. Помнишь, как я приняла тебя за тюленя, когда впервые увидела? И когда я тонула, ты нёс меня к камням – никто не может так плавать! И то, как ты просил не рассказывать о себе…

Мне нужно было остановить её, а самому сбежать, но мои ноги будто вросли в землю.

– И то, как отчаянно ты искал истории о шелки, как уверял, что сегодняшняя история – ложь, будто знал…

Внутри меня распалялся костёр. Слова Нелли, словно сухие поленья, брошенные в огонь, искрили, готовые вспыхнуть.

– Ты знал, потому что ты один из них. Ты шелки, ведь так? Превратись для меня! Покажи, как вы это делаете! – она смотрела на меня с нетерпением, не понимая, что всё не так просто. Будто стоит мне дотянуться до ближайшего камня, и я достану шкуру…

Внутри меня вспыхнуло огромное пламя.

– Уходи! – закричал я. В моих венах горел огонь, а мир окрасился в обжигающий, ослепляющий красный цвет. – УХОДИ!

Мой голос затих, а Нелли стояла. Она глубоко вздохнула. Её взгляд был задумчивым: она анализировала ситуацию.

Теперь я понимал всё слишком чётко. Ярость уходила. Я попытался ухватиться за неё, чтобы не думать и не чувствовать.

– Та женщина из истории, – предположила Нелли. – Шелки были её семьёй, не так ли?

Я хватал ртом воздух.

– Но она не уплыла с ними, – её голос стал тише. – Может быть, она не могла. Возможно…

– У неё не было шкуры, – подсказал я.

Внезапно меня прорвало. Слова вырывались из меня потоком, будто дамбу, которую я возвёл, наконец снесли.

– У меня тоже нет шкуры! – закричал я. – Я единственный в своём клане в длинноногом обличье, и я не поспеваю за всеми. Я не могу плавать на дальние расстояния или на охоту, а мама постоянно обещает, что шкура скоро появится, но ничего не происходит. И потом клан вернулся…