Превращение Карага

Суровая правда жизни

Наконец я снова оказался в «Кристалл». Еле дождался и тут же бросился рассказывать Холли, Дориану и Брэндону о странном ноже.

– Что, говоришь, эта штука сделала? – Холли не верила своим ушам. – Слушай, этот Миллинг отчаянный тип!

– Похоже, так и есть, – согласился Брэндон, разжёвывая кукурузное зерно и с тревогой глядя на меня. – И ты думаешь, он что-то замышляет?

– Кто его знает, – пожал плечами я.

Мне не хотелось втягивать друзей в неприятности: чем меньше они знали, тем лучше, хотя я и сам знал не много.

– А ещё волки собираются мне отомстить…

И я повторил им рассказ паучка Хуаниты.

– С сегодняшнего дня будем тебя охранять, – решила Холли, упираясь кулаками в колени, – чтобы эти облезлые твари тебя не трогали.

Я только криво улыбнулся. Если белка встаёт на защиту пумы – значит, дело плохо.

В понедельник за завтраком я увидел Лу, и меня как будто током тряхнуло. Наверное, лицо у меня пылало, как новогодняя иллюминация у Рэлстонов. Только вот Лу никак не отреагировала, только мимолётно улыбнулась мне, и всё. Чем же мне покорить её сердце? Ни малейшего представления.

И я опять облажался на уроке её отца: велено было превратить руки в звериные лапы, а у меня только уши шерстью покрылись.

– Тебе придётся много нагнать до экзамена в конце семестра, иначе тебя не переведут на следующий курс, – объявил мне мистер Элвуд, который на этот раз вёл урок в облике оленя – видимо, чтобы мы восхитились его ветвистыми рогами.

– Экзамен? Когда?

– Перед самым Рождеством, – шепнула Холли, – вот подстава, да?

Царственная голова мистера Элвуда качнулась в её сторону:

– Именно, мисс Льюис. Подстава. Увы, неизбежная. Вы здесь не в сиротском приюте, где никого не беспокоит, что у вас в голове.

Как только он отвернулся, Холли вскочила на спинку его стула, стала на ней плясать и корчить рожи. Класс хихикнул. Но это быстро прошло.

– Сегодня напишите контрольную по теории превращения, – резко заявил Элвуд, вышел и вернулся в облике человека со стопкой тетрадей. – Если вы дали себе труд хотя бы бегло заглянуть в учебник, с контрольной справитесь без труда. А теперь превращайтесь обратно в людей и приступайте к работе.

– Контрольная! – пискнула Куки, свалилась со стула и осталась лежать, задрав вверх все четыре лапы и выпучив глаза.

– Она умирает! – крикнул я. – Быстрее позовите Шерри Плеск!

– Да нет, – успокоил меня Лерой, превратившись в человека, – притворяется. Рефлекс у них, у опоссумов, такой. Когда им страшно, они прикидываются дохлыми.

Что бы сказали Рэлстоны, если бы узнали, что я учусь в одном потоке с робким бизоном, вечно ворующей белкой и опоссумом, который падает замертво при слове «экзамен»?

Я пожевал карандаш и прочитал вопросы. Умеют ли оборотни превращаться с самого рождения? О, хороший вопрос. Я подчеркнул «да». Можно ли фотографировать оборотня в зверином обличье со вспышкой? Лучше не стоит. Отчего во время превращения всё тело чешется? Понятия не имею. Что от этого помогает? Да откуда мне знать-то! Волки усердно царапали по бумаге – видимо, им такой тест дело привычное. Да уж, Джефри и компания ребята подлые, но не дураки. И отомстить сумеют. Нужно срочно узнать, что они задумали!

Краем глаза я подглядел в тетрадку к Лерою. Он как раз выбрал ответ «в»: экстракт можжевельника. Я быстро списал. Лерой-то знает, он же почти круглый отличник.

– Ай!

Меня пребольно хлопнули по затылку тетрадкой.

– Списывание не приветствуется и в этой школе, Караг!

Я стиснул зубы. Этому рогатому, конечно, льстит, что он может стукнуть по голове хищную кошку, но и бить учеников в «Кристалл» тоже не приветствуется. Вот пожалуюсь на него директрисе – будет знать. Хотя лучше не надо: чего доброго ещё и этот станет мстить.

После школы мы с Брэндоном, Холли и Дорианом встретились под сосной с домиком.

– Честно говоря, я до сих пор больше развлекался, чем учился, – признался Дориан и меланхолично лизнул лапу. – Теперь придётся поднажать. Совсем не думал ни о каком экзамене, а вы?

– Я помру с этими превращениями! Вот будет идиотизм, если меня оставят на второй год! – Жалкий у меня, должно быть, был вид, но мне было плевать.

– У меня своя беда, – вздохнула Холли и крутанула два сальто на ветке, – эти дурацкие сочинения!

Да уж! Я с ужасом вспомнил о её чудовищном правописании. Холли придётся постараться.

– А я больше всего боюсь уроков борьбы, – признался Брэндон.