Превращения Арсена Люпена

Позади мнимого старьевщика, на расстоянии ста метров, прячась за деревьями, шел Брежак.

Мало того, Рауль заметил, что в том же направлении по реке плыла лодка, где изображал рыбака с удочкой – Марескаль.

Итак, Брежак следил за Жодо, Марескаль следил за Жодо и Брежаком, а за всеми ними следил Рауль.

Ну а ставкой в разыгрываемой партии являлась заветная бутылка.

«Однако до чего захватывающе, – говорил себе Рауль. – Жодо заполучил бутылку… правда, он не знает, что ее мечтают немедленно заграбастать и остальные. Так кто же из мошенников окажется самым хитрым? Если бы не было Люпена, я бы поставил на Марескаля. Но Люпен-то есть!»

Жодо остановился. Брежак тоже, как и Марескаль, вскочивший в своей лодке. И, разумеется, как и Рауль.

Жодо положил мешок так, чтобы ребенку внутри было удобно, и, сев на скамью, принялся разглядывать бутылку, трясти ее и смотреть на просвет.

Для Брежака настал момент действовать. Решившись, он бесшумно направился к цели.

Раскрыв зонтик, он понес его перед собой, прячась за ним, словно за щитом. В лодке Марескаль скрыл лицо под огромной соломенной шляпой.

Примерно в трех шагах от скамейки Брежак закрыл зонтик, сделал рывок и, не обращая внимания на прохожих, выхватил у Жодо бутылку. Затем он помчался по широкой аллее, ведущей в сторону бывшей заставы.

Проделано это было ловко и с невероятной скоростью. Ошеломленный, Жодо поначалу застыл, потом выругался, схватился за мешок, но тут же снова положил его, словно осознав, что с таким грузом не сумеет бежать достаточно быстро… короче говоря, Жодо вывели из игры.

Но Марескаль, предвидя это нападение, уже выскочил на берег и бросился в погоню. Рауль последовал его примеру. Теперь соперников осталось лишь трое.

Брежак, чувствуя себя победителем, думал лишь о том, как ускорить бег, и не оборачивался. Марескаль думал лишь о том, как догнать Брежака, и тоже не оборачивался, так что Рауль вполне мог их не опасаться.

Первый из трех бегунов за десять минут достиг заставы Терн. Брежаку стало так жарко, что он даже сбросил с себя пальто. Возле конторы по продаже билетов была остановка трамвая; множество пассажиров ожидало его прибытия, чтобы возвратиться в Париж. Брежак смешался с толпой. Марескаль тоже.

Контролер, продававший билеты, выкрикивал номера. Народу собралось столько, что Марескаль без труда вытащил бутылку из кармана Брежака, да так, что тот ничего не заметил. После этого Марескаль немедля преодолел заставу и бегом припустился прочь.

«Вот нас уже и двое, – усмехнулся Рауль, – мои приятели отпадают сами собой, и каждый работает на меня».

Когда Рауль миновал бывшую заставу, он увидел Брежака, предпринимавшего отчаянные усилия, чтобы, протиснувшись сквозь толпу, выскочить из трамвая и пуститься в погоню за похитителем.

Марескаль бежал по узким и извилистым улочкам, параллельным бульвару Терн. Бежал как сумасшедший. Когда же на бульваре Ваграм он понял, что его силы на исходе, ему пришлось остановиться. По лицу комиссара стекал пот, глаза налились кровью, вены вздулись, и пару минут он вытирал лицо платком. С бегом было покончено.

Он купил газету, завернул в нее бутылку и сунул сверток под мышку. Неверным шагом человека, готового вот-вот упасть, он двинулся дальше. Судя по всему, многоуважаемый Марескаль все еще не пришел в себя. Его пристегнутый воротничок выглядел совершенно измятым и напоминал мокрую тряпку. С обоих кончиков раздвоенной бородки стекали капли пота.

Неподалеку от площади Этуаль он заметил идущего ему навстречу человека в больших темных очках и с зажженной сигаретой во рту. Этот господин преградил ему путь и, не став, разумеется, просить у него огонька, выпустил ему в лицо струю дыма и улыбнулся, обнажив при этом острые, словно у собаки, зубы.

Комиссар вытаращил глаза.

– Кто вы такой? Чего вы от меня хотите? – выдавил он из себя.

Впрочем, к чему этот вопрос? Разве он не знал, что перед ним все тот же мистификатор, тот, кого он полагал третьим сообщником, – возлюбленный Орели и его, Марескаля, заклятый враг?

И этот человек, казавшийся ему дьяволом во плоти, указал пальцем на бутылку и шутливым тоном снисходительно произнес:

– Ну, давай ее сюда… не серди дядюшку… отдавай. Разве пристойно такому важному чину, как ты, прогуливаться с бутылкой? Ну же, Родольф… я жду.

Марескаль мигом сдался. Кричать, звать на помощь, просить прохожих задержать убийцу он был не способен. Его точно заворожили. Это исчадие ада выкачало у него всю энергию, и он тупо, даже не думая сопротивляться, словно вор, который считает вполне естественным вернуть украденную вещь, позволил забрать у себя бутылку: его рука больше не могла ее удерживать.

В этот момент появился Брежак, страшно запыхавшийся и совершенно выбившийся из сил. Он тоже не мог ни броситься на третьего мошенника, ни даже окликнуть Марескаля, так что оба мужчины, стоя на краю тротуара, ошеломленные, лишь смотрели, как господин в круглых очках, подозвав таксомотор, садится в него и через окно машет им шляпой.