Превратности культуры

Эти слова были написаны ещё до того, как «реакционных» мыслителей отправили в Европу на «философском пароходе», и вместо них осталась пустота, за редким исключением. А возвращаясь к тому, что стало с культурой, следует признать, что упадок культуры неизбежен, коль скоро все силы направлены «к практическому осуществлению могущества» государства. Вот и теперь правители многих стран понимают культуру как средство достижение поставленных задач, ничуть не задумываясь о последствиях.

Однако Бердяев кое в чём ошибся, когда составлял свой прогноз:

«Метод завоевания во всём возобладает над интуитивно-целостным проникновением в бытие. Невозможен уже Шекспир и Байрон в могущественной цивилизации Британской империи. В Италии, где создан раздавивший Рим памятник Виктора Эммануила, в Италии социалистического движения, невозможен уже Данте и Микель Анджело. В этом – трагедия культуры и трагедия цивилизации».

К счастью, несмотря на довольно жёсткий контроль государства за тем, что творится в искусстве, в России выросло поколение людей, воспитанных на книгах Юрия Олеши, Михаила Булгакова, Валентина Распутина, Виктора Астафьева и Юрия Трифонова, на замечательных фильмах, на спектаклях «Современника» и «Театра на Таганке». Ну а потом случилось то, что философ смог только частично предсказать:

«Во всяком сложившемся историческом типе культуры обнаруживается срыв, спуск, неотвратимый переход в такое состояние, которое не может уже быть наименовано "культурой"… В культуре обнаруживается практически-утилитарный, "реалистический", т. е. цивилизаторский, уклон. Большая философия и большое искусство, как и религиозная символика, не нужны более».

Утилитарный уклон можно трактовать двояко – хотя в начале 90-х российская культура обрела желанную свободу, она превратилось в средство заработка и для талантливых людей, и для тех, кто не способен был найти иного способа обеспечить благосостояние семьи. Но вот постепенно окрепла политическая власть и оказалось, что культура нужна лишь для того, чтобы поддерживать власть в её стремлении обеспечить былое могущество России. Творец становится слугой, а даровитый человек – ремесленником, который мечтает лишь о том, чтобы как можно больше заработать любым способом, коль скоро появились новые возможности. Здесь речь идёт о самых массовых видах искусства, прежде всего, о телевидении, а с недавних пор такой же утилитарный подход преобладает и в кино, если фильмы ставят на средства, выделяемые Минкультом. И только издательства творят, что хотят, по большей части тиражируя «макулатуру» – парадокс заключается в том, что она приносит прибыль… Ну что прикажете им делать, если новых Достоевских, Чеховых, Булгаковых и Трифоновых на свет не появилось? Но даже если поскребут по сусекам и найдут хорошего писателя, придётся истратить немалые средства на «раскрутку имени», иначе нынешняя публика не обратит внимания на нового Платонова. Вот это и есть главная проблема – сначала надо «взрастить» нового читателя, а уж потом пожинать плоды, то есть получать доход с продажи книг нового Достоевского или Булгакова. Но, чтобы «взрастить», правительство должно в корне изменить систему образования, реформировать телевидение, очистить от «всякой скверны» интернет, а это займёт очень много времени. Так что приходится довольствоваться тем, что есть, смирившись с поголовным увлечением публики дешёвым чтивом.

Бердяев словно бы имел возможность заглянуть на сто лет вперёд, когда писал такие строки:

«Духовные иллюзии культуры порождены были неорганизованностью жизни, слабостью её техники. Эти духовные иллюзии исчезают, преодолеваются, когда цивилизация овладевает техникой и организует жизнь».

Печально, если так! Неужто прежнее понимание культуры пора сдавать в утиль? На это намекал Фукуяма в книге «Конец истории», изданной в 1992 году:

«Урбанизация принесла более высокий уровень образования и личных доходов и стремление к потребительской культуре, созданной в пределах Европейского Сообщества».

Итак, на смену культуре Ренессанса и более поздних лет явилась культура потребления – то, что «съедобно», то имеет отношение к культуре, а всё прочее отбрасывается за ненадобностью. Фукуяма считает, что решающую роль в этом превращении принадлежит науке:

«Современная наука снабдила нас Механизмом, поступательное действие которого даёт истории человечества последних веков и направленность, и логический смысл… Нет ни единой ветви человечества, не затронутой Механизмом или не соединённой с остальным человечеством универсальными экономическими связями современного консюмеризма… Общества, пытавшиеся противостоять этой унификации… смогли лишь продержаться в арьергардных битвах в течение одного-двух поколений. Те, кто не был побежден превосходящей военной техникой, были соблазнены блеском материального мира, созданного современной наукой. И хотя не любая страна может в ближайшем будущем стать обществом потребления, вряд ли есть в мире общество, не принимающее такой цели».