Превратности научных идей

Немало талантливых мастеров установили контакты с наукой (либо она с ними). Э. Тер-Казарян, например, оказал неоценимую помощь землякам, сотрудникам Бюраканской астрофизической обсерватории. Его стараниями созданы уникальнейшие аппараты, которыми оснащен всемирно известный центр астрономической мысли.

Увлеченных микропроизводством немало и в других странах. Особенно в ФРГ, Японии. Когда американцы запускали космический корабль «Джемини-3», им помогал японский умелец М. Мисиема. Его электромоторчик, величиной поменьше наперстка, был вмонтирован в нутро корабля. Кстати, Н. Сядристый создал электромоторчик еще миниатюрнее, он в 16 раз меньше макового зерна. Правда, мотор пока не у дел.

Если уж о космоплавании, то и наши руководители освоения внеземных «проспектов» также обращаются к мастерству умелых рук. Они не однажды прибегали, например, к помощи талантливого конструктора Тульского оружейного завода Н. Коровякова. Это большой талант. Его и впрямь можно считать продолжателем славного земляка, подковавшего блоху.

В последнее время обратили внимание на то, что микроминиатюры открывают дверь в новую технологию. Работа вершится в несвойственных привычному производству условиях, когда в деле столь хрупкая натура и капризный инструмент, требующие деликатного с собой обращения. Тем не менее оказывается, что и здесь, в пространстве человеческого волоса, можно сверлить, штамповать, вести полировку, чеканить.

Скажем, когда заслуженный мастер народного творчества Украины Н. Маслюк из города Жмеринка, пробурив в человеческом волосе «тоннель», разместил там «эшелон» из пятнадцати вагонов с тепловозом впереди, разве это не выводит к совершенно иным техническим операциям и принципам организации работ? Изучение методики подобных операций, перенос добытого здесь опыта на процессы, выполняемые в макромасштабах, обогащают возможности современной техники, вообще расширяют представления о потенциальных способностях человека.

Микроподелки несут перемены в области физического, химического и особенно биологического (в частности, физиологии высшей нервной деятельности) эксперимента, сея и здесь великую смуту, открывая новые перспективы.

«Сделано в СССР»

Особой отметки заслуживают связи мастеров миниатюры с медициной. Ныне многие ее разделы выдвинулись на микрохирургический уровень: в операциях на мозге, сердце, на глазу, при сшивании отрезанных пальцев и конечностей, в случаях пересадки органов. Много дал выход «микродостижений» в диагностику и еще больше обещает.

По каким каналам осуществляется эта связь?

Прежде всего медицина нуждается в тонком инструментарии. Скажем, когда восстанавливают оторванную кисть и соединяют сосуды, стенки которых чуть толще волоса, используется игла длиною всего четыре миллиметра и диаметром не более 0,15 миллиметра. Нить и того мельче — до двадцати микрон. (Напомним, микрон — сотая доля миллиметра или одна миллионная метра.) Иглодержатель настолько мал, что его детали (болтики, шайбочки и т. п.) можно разглядеть только при шестнадцатикратном увеличении.

Вообще медицинский инструмент создают специальные научно-исследовательские лаборатории и институты. Вместе с тем врачи часто обращаются к творцам миниатюр. Вот где находят они практическую точку приложения своим удивительным способностям!

Э. Тер-Казарян по заказу специалистов соорудил кольцо для сшивания сосудов на сердце; уральский инженер Г. Зархин, выполняя просьбу нейрохирургов, монтирует ряд приспособлений, незаменимых в операциях на нерве; от Н. Маслюка ведет происхождение сложный прибор, помогающий диагностировать легочные заболевания. Всего не перечесть.

…Однажды педиатры попросили А. Сысолятина придумать, как брать желудочный сок у грудных детей, не причиняя им боли. Созданный прибор отвечал всем стандартам микроизделий. Через обыкновенную соску был протянут шланг толщиной в ниточку, на конце — грушевидная емкость с отверстием, видимым лишь в микроскоп. Вместе с соской спящему малышу достается и этот своеобразный зонд, который опускается в желудок, и желудочный сок миниатюрными долями стекает по шлангу-ниточке в пробирку.

Дружбой с медициной отмечены и отношения талантливого исполнителя в пространстве малых масштабов И. Дацковского. Большие привязанности у него к глазным хирургам, для которых он выполнил более сорока просьб. Вначале, правда, без особой охоты. Но однажды профессор Оренбургского медицинского института Л. Линник пригласил его на операцию. Из глаза мальчика удаляли медную шпонку, запущенную туда рогаткой. Однако медь не идет на магнит, и хирург применил особый пинцет, усики которого расходились уже в глазу, захватывали инородное тело и вновь сходились. Остроумное решение. Глаза Дацковского загорелись — он увидел свой собственный инструмент, который изобрел ранее. Теперь уже его не стоило убеждать, насколько полезны такие конструкции: дело жизни обрастало глубоким практическим смыслом.