Превратности судьбы

– Большинство – это холопы, чернь. С какой стати мы должны их слушать. Решающее мнение всегда принадлежит элите.

– Есть такое понятие – элитные породы крупного рогатого скота…

– Ты опять напрашиваешься!

Она улыбалась, но у меня не было сомнения, что при иных обстоятельствах она бы расцарапала мне нос. Пришлось оправдываться:

– Да ладно, я это не со зла. Просто мысль в голову пришла.

– Ты эти свои мысли сдерживай.

– Инакомыслие снова под запретом?

– Так это смотря какие мысли…

Пожалуй, можно заканчивать это интервью. Хотя рассчитывать на взаимопонимание не приходится, есть надежда, что нам обоим этот разговор пойдёт на пользу. Не думаю, что Раис окажется в состоянии понять – эта профессия ей не по плечу. Вот разве что станет вести телепередачу «Спокойной ночи!», или как там у малышей это называется. Но уж во всяком случае, не станет больше философствовать и лезть в политику. Ну а я впредь буду внимательно смотреть, с кем предстоит лезть через заборы.

Теперь пришло время спросить её о главном. Однако как-то так надо бы спросить, чтобы обойтись без предисловия. Вот не хватало мне ещё пересказать эту историю про письмо, про мою поездку в Гренобль, про Сержа, а там, глядишь, начнёт выяснять, каким боком я оказался в этом деле.

– Так кто такой этот Фёдоров, которого вы так рьяно защищаете?

– Ты разве не знаешь? Довольно успешный бизнесмен.

– И что, теперь сидит?

– Пока находится под следствием.

– За что?

– Да наверняка его подставили. Просто решили отобрать доходный бизнес.

– Но кто?

– Да кто ж ещё? Нынешняя власть. Будто ты не понимаешь? Они же всё хотят прибрать к рукам. То есть снова отобрать и поделить, как было и в семнадцатом, и после НЭПа. Только теперь поделить между собой.

– Какая-то уж очень грустная картина получается.

– А ты что думал? Они это называют госкапитализм.

Конечно, интересная тема, но не стоит отвлекаться.

– Насколько я заметил, в вашем пикете были молодые ребята, в основном. Но есть же у Леонида и другие, более солидные защитники.

– Есть, конечно, адвокат.

– А что предпринимают родственники?

– Жена сразу после ареста вместе с детьми уехала за границу, от греха подальше. Кстати, отец его был известный диссидент, но уже лет десять, как погиб. Собственно говоря, именно в память о нём и развернулось такое широкое движение в поддержку сына.

– Глядя на ваш пикет, я бы так не сказал.

– Ты ещё мало знаешь. Хочешь, сегодня вечером отправимся к Жан-Полю, тогда и разберёшься что к чему.

– Жан-Поль, он что, тоже из ваших?

– Да нет. Это ночной клуб на Большой Никитской.

– Ну ладно. Допустим, я приду…

– Ага! Я же говорила, у меня дар всех убеждать, – она захлопала в ладоши.

Тут было самое время задать вопрос, который меня очень занимал, помимо всего прочего:

– Раис, а почему ты со мной так откровенна? – под занавес разговора я, наконец, созрел для того, чтобы перейти на «ты».

Она задумалась, буквально на несколько секунд.

– А мне от тебя нечего скрывать. Мы ничего особенного не замышляем. Да и властям все наши планы хорошо известны. Ты хоть заметил сегодня, как быстро подкатил ОМОН?

– Но если так, тогда в вашей компании наверняка есть «крот»…

– Да пусть! Мы выступаем за гласность и свободное высказывание мнений. Нам нечего бояться!

С этими словами она придвинулась ко мне и снова сделала нечто такое, что не оставляло сомнений в том, что собиралась предпринять. Мне стоило немалых усилий ещё раз объяснить ей, что мне вовсе не до этого. Да после беготни по проходным дворам…

– Тогда до встречи у Жан-Поля.

Эти слова она сказала с явным огорчением. Я так и не понял: то ли цель её борьбы состояла в том, чтобы находить новых мужиков, то ли совсем не так, и просто все мы люди, человеки. И вот всё ищем чего-то, надеясь, что когда-нибудь найдём.

Глава 41. «Жан-Поль»

В любые времена находятся любители позлословить, последними словами обругать власть, посетовать на неустроенность, на неудачи в этой жизни. Отличие нынешней эпохи в том, что эти разговоры переместились из малогабаритных кухонь в более удобные места – в кафе, в ночные клубы, в рестораны. Это и понятно, благосостояние улучшилось, да и скрывать свои мысли, если они есть, теперь вроде бы вовсе ни к чему. Ну, разумеется, если сидишь за одним столом с близкими друзьями, товарищами по несчастью и единомышленниками. Только причём же тут несчастье? А дело в том, что мир всё ещё устроен не так или не совсем так, как хочется.

Это невзрачное заведение у Никитских ворот я бы не заметил, ну разве что упёрся бы взглядом в его вывеску. Когда-то здесь располагалась известная на всю Москву шашлычная, мне случалось в ней бывать. Помню, заходил с коллегами после бассейна, тут ведь недалеко до Кропоткинских ворот… Впрочем, бассейна уже нет, запах тех шашлыков тоже куда-то улетучился, а любители хорошо поесть предпочитают более приличные места. Ну а «Жан-Поль» советую посетить уже после того, как вы насытились. Всё потому что этот ресторанчик предназначен, в основном, для задушевных разговоров. Само собой, если душа расположена к политике.